— Следуйте за мной. — прохрюкал мерзкого вида тролль и вразвалочку двинулся вглубь коридора. Группа магов — полсотни, не меньше — спешно последовала за ним, путаясь в своих цветных балахонах, тщетно стараясь избегать столкновений со стоящими у стен рыцарскими доспехами из-за лезущих на глаза капюшонов. По раздающимся ежесекундно проклятиям создается впечатление, что магов собрали таких же разных, как и цвета выданных им мантий, стариков и безусых юнцов, мужчин и женщин, людей и не очень, самых разных вероисповеданий… впрочем, так оно и было. Добавляла суматохи и излишняя любознательность некоторых из них — тролль не просто вел их, гордо неся масляную лампу (справедливости ради стоит отметить, что она не столько светила, сколько множила тени, да и свет от двух оранжевых угольков глаз тролля было гораздо ярче) — он еще и говорил. Точнее, рассказывал. — Справа вы можете наблюдать картину лорда Бушмлада. Говорят, если долго смотреть на его лицо, то тупеешь… — последние слова заставили всех до единого магов взглянуть в ту сторону. — Само собой, мы ее занавесили. Этот калимшанский ковер раньше мог по грязи на ботинках безошибочно узнать и рассказать хозяйке, где был ее муж. Теперь же он даже от пыли разучился самоочищаться… — тролль вздохнул. Впрочем, когда он снова заговорил, в его голосе снова звучало легкое веселье, — А если сейчас вы посмотрите налево, то увидите — вооон там, под колпаком из Неразбиваемого И Искрящегося От Переполняющей Его Магии Стекла — не много не мало, самый настоящий Стрижающий Меч. — А что это за белая сеть внутри?… — поинтересовался один из магов. И правда, закрепленный за рукоять изогнутый меч (самый обычный на вид меч, кстати… ну, разве что прозрачный слегка…) окружала странного вида «паутинка», совершенно неподвижная. — Орки, чтоб их… — проворчал тролль. — Эээ… орки? Я думал, они зеленые… — недоумевающе заметил волшебник. — Ну да. Зеленые. А еще тупые и очень криворукие. Когда меч на постамент ставили, случайно воздух разрезали. Вот, за пять лет так и не сросся до конца… — тролль махнул рукой, забыв о лампе, которую он ею держал. Сдавленно охнув, престарелый маг в последний миг отскочил с ее пути, отдавив ноги другому. Послышалась новая череда проклятий. Тролль этого не замечал. Они продолжили движение вдоль мрачного коридора. — А тут вы не можете видеть заколдованные носки Кангакскса. Но можете их почуять. — волшебники не сразу поняли, к чему клонил тролль. Но уже через пару мгновений вонь, вонь, по отвратительности мгновенно затмившая не самый приятный запах их проводника заставила их — Когда он их заколдовывал, что-то пошло не так. И теперь их невозможно отстирать, а невидимы они лишь тогда, когда сняты… — тролль вздохнул, — сколько же раз Хозяин ругал меня за то, что я их потерял… ну вот мы почти и пришли… Он распахнул тяжеленную дубовую дверь и втиснулся в комнату. С опаской, волшебники проследовали за ним. — Приветствую вас в своем жилище! — посреди огромной комнаты, во главе круглого стола (стол был идеально круглым, но ни у кого и сомнений не возникало, что волшебник стоял именно во главе) стоял высокий волшебник в мантии октаринового цвета. — Добро пожаловать на первое всемировое собрание волшебников по контролю за творением, хранением и использованием магии а также магических вещей! Вы были отобраны… Так, не ожидал, что вас тут так много будет… — волшебник щелкнул пальцами, и комната тут же раздвинулась, давая оставшимся в коридоре магам свободно зайти. — Да, вы были отобраны среди лучших. Кажется. В любом случае, пожалуйста, присаживайтесь за стол. Сегодня — великий день. Мы обсудим скопившиеся проблемы — проблемы, вызванные магией. У вас у всех есть что сказать — свидетельства очевидцев, хроники, легенды, или — едва видневшийся под капюшоном рот скривился в презрительной усмешке — личный опыт. Я даю слово первому из вас — он указал на Волшебника-в-красном — затем продолжит другой. Все сказанное здесь будет записано и учтено… для контроля за магией, так что не стесняйтесь проявлять красноречие. Начнем, ибо у нас не так уж много времени, а обсудить нам нужно очень многое…
>>> assert life == pain Traceback (most recent call last): File "<stdin>", line 1, in <module> AssertionError
Изменение репутации для пользователя Heartless
HeartlessOffline
Сообщение №2
написано: 25 сентября 2011, 17:52
| Отредактировано: Nomad - 25 сентября 2011, 18:10
Лампа тусклым светом освещала темное подземелье. Лорд Ренгли шел за слугой, а за ними гремя доспехами, шла охрана. Слуга что-то бормотал себе под нос, а затем поинтересовался:
- Милорд, и все зачем вам этот замок. Говорят он проклят, и тут обитают духи.
Лорд возмутился, и в голосе прозвучали нотки гнева.
- Что за чушь ты несешь! Андриан! Духов, проклятий и прочей магической ереси давно нет в Империи. Подлые маги использовали нас, но развитее прогресса спасло человечество. И наше оружие это доказало.
Лорд положил руку на кобуру, в который был пистолет. Слуга снова начал что-то бормотать под нос. Но Ренгли это не раздражало, практически не замечая бормотания, он осматривая помещения он планировал каким будет этот замок, как вдруг его снова окликнул слуга.
- Милорд впереди проклятое место, я боюсь туда идти.
Ренгли вышел из себя, лорд сжал кулак и гневно сказал:
- Тогда убирайся от сюда, и чтобы сегодня не попадался мне на глаза!
Слуга отдал лампу одному из охранников и быстро удалился. Ренгли указал на проход и охранник с лампой пошел вперед. Вскоре они оказались в просторном помещении. В нем было много разбитой мебели, на некоторых полках лежали пустые склянки. В дальнем углу было странное полотно, но то что на нем было изображено давно исчезло. Осматривая кучу мусора, один из охранников достал странную книгу. Немного на нее посмотрев, он отдал книгу Лорду.
- Хм обложка хорошо сохранилась.
Открыв книгу Лорд заметил что несколько первых страниц было вырвано, текст был старо-имперский. Ренгли про себя поблагодарил учителей, которые обучили его этому языку и начал читать.
Глупо наверное представляться собственному дневнику, но я представлюсь.
Меня зовут Арчибальд Строкан, я ученик академии магов Гутерберга. Жаль что первые листы пришлось вырвать, но они запачкались воском и пытаясь его удалить я порвал листы.
Ну вот я решил завести дневник. Да, да я считал это глупой затеей, но после двух лет проведенных в академии магов, многое изменилось. Самодовольные и гордые магистры, замкнутые и озлобленные ученики, тут не с кем поговорить и пообщаться. Мне все больше кажется, что академия это бойцовская арена, где выживает сильнейший. В парадном зале на стене выбиты строки магия для всех, но мне все больше кажется что они не лишь прикрытие, ведь скорее всего уместной была надпись магия для сильнейших.
Давненько я не писал в дневник. Все не как не могу завести привычку в него писать. Да и все равно писать практически нечего. Жизнь в академии уныла, и за все время моими друзьями стали только книги и манускрипты. Все больше я читаю, и стараюсь осознать и понять магию. Пока получается не очень. Вчера из-за неудачного заклинания распылил одну ножку своей кровати. В таком положении на ней спать не очень удобно, теперь за место ножки стоят книги. Просить новую кровать чревато наказанием. А наказания тут жестокие, складывается ощущение, что магистры больше разбираются в пытках, чем в магии. Проклятье, кто-то идет по коридору. В такое время это могут быть только магистры. Нужно гасить свечу, а столько хотел еще написать. Проклятье!
И снова здравствуй дорогой дневник. Из всех моих друзей книг, ты самый лучший, ведь только с тобой я делюсь своими мыслями и переживаниями. Прости, что общаюсь с тобой редко, но мне требуется много времени на тренировки. Сегодня на занятии случилось ужасное. Один из учеников не справился с огненным заклинанием, и сгорел. От него остался лишь пепел. На все это магистр лишь гордым голосом сказал, что огонь пожирает слабых, и только могущественным он может подчиниться и служить. Проклятый пиромант, он совсем выжил из ума. Если бы я мог я покинул это место.
Не писал практически три месяца, но написать не мог. Меня заключили в кандалы и заперли в башне. На занятии за место цели я поджег посох мастера. Мое наказание по правилам было двадцать ударов плетью и месяц в башне. Но магистру понравилось что-то и с его подачи меня просто отправили башню, правда видимо обо мне забыли. И я три месяца жил в сырой и холодной дыре, питаясь лишь насекомыми и воронами которые изредка залетали в башню. Хорошо что появился новый нарушитель, а то наверное я так и сидел в башне. Могу сказать точно, что все это время я тренировался, пробовал различные заклинания, никто не мешал. Думаю я начал понимать магию.
Сегодня случилось невероятное, тот магистр, которому я поджег посох назвал меня лучшим своим учеником. Мне даже дадут небольшую сумму и возможность побродить по городу. Видимо мои тренировки в башне пошли мне на пользу. Но все же меня пугает этот поход в город. Вдруг это подвох или того хуже. Все же стоит пойти, может смогу приобрести что-то полезное.
Поход в город был удачным. Я увидел наконец нормальную жизнь, в не стен академии. Да и я купил одну книжку, за нее пришлось отдать все деньги, но я чувствую, что в ней есть могущественная сила. До сих пор поражаюсь, как я сумел пронести ее в академию, меня не поймали. Видимо то, что я стал любимым учеником, мне помогло. Сейчас я пока не хочу открывать эту книгу, поэтому спрячу ее. Возможно на днях, я смогу начать читать. Человек который ее продал, сказал что она изменит мою жизнь. Надеюсь, он был прав, и там что-то стоящее, а не сборник деревенских рецептов. Ведь готовить я совсем не умею, да и зачем мне готовить, ведь нас кормят в столовой. Хотя если там рецепты вина, то я мог бы попробовать его изготовить. Хотя нет, где бы я его тогда хранил, ведь там нужны были бы бочки. Я увлекся, сказывается усталость. Нужно отдохнуть.
Я не могу оторваться от этой книги. Она меня захватила. В ней описаны ритуалы, и заклятия, которые повелевают смертью. Я не могу сказать, как она называется, первые листы вырваны. Незнакомец был прав. Книга изменит мою жизнь. Мне надо выучить все заклинания, и попробовать ритуалы. Правда есть проблема, нужны подопытные и даже трупы. Эти ингредиенты очень трудно найти в академии. Для начало нужно найти и классифицировать эту магию. Тогда мне легче будет ее понять. Нужно идти в библиотеку, там наверняка я найду ответы. Да и мой статус думаю, мне поможет.
Я нашел ответы, это магия смерти. Она запрещена в королевстве, нарушение карается смертью. Это должно было меня остановить, но все равно буду изучать книгу. Изучение магии смерти даст мне безграничные возможности, ради этого я готов рискнуть своей жизнью. Но теперь нужно стараться не привлекать внимание. Хотя это будет очень тяжело, ведь я постоянно в первых рядах.
Мне удаются заклинания. Я наслал несколько проклятий на учеников, теперь они мучаются в страшных агониях. На воронах у меня получилось испытать парочку боевых заклинаний. Воскрешение воронов не составило труда. Правда что бы научится их контролировать, пришлось повозиться. Теперь пора опробовать на людях, значит придется кого-то убить. Почему-то сама мысль об убийстве меня не страшит. Раньше я бы ужаснулся, но теперь все изменилось. Стремление к могуществу меняет людей, если потребуется, я изменюсь.
Убийство не удалось, и меня чуть не поймали. Похоже, у магистров появились предположения. Мне нужно бежать из академии, в противном случаи меня ждет казнь.
Нужно продумать побег, и отвести все внимание от меня. Надо сымитировать свою смерть, тогда маги не будут меня преследовать, и я смогу спокойно покинуть эти края.
У меня получилось, сам не верю в это. Я сбежал, и пока не обнаружил за собой погони. Я поджег все крыло в котором находились спальни учеников, одного ученика я убил и его тело бросил в своей комнате, когда найдут его обгорелый труп, его примут за меня. А этого ученика как раз будет разыскивать. Нужно найти другую одежду, а то эта роба ученика академии может вызвать много вопросов у людей, хотя она такая удобная, даже как-то обидно ее выкидывать. После надо будет покинуть регион, и где ни будь в глухой деревушке посетить кладбище. Теперь я на пути повышения своего могущества.
Времени писать не было. Долгое и тяжелое путешествие из региона закончилось. Я достиг окраин королевства. Меня не найдут. Да и я нашел заброшенное кладбище. Тут я и оборудую свою лабораторию. Особенно мне пригляделась одна крипта. Надгробия там были сделаны очень искусно, видимо это была крипта знатного и влиятельного человека. Прекрасное уединенное место. Интересно, а когда я начал любить одиночество? Я ведь его всегда ненавидел. Да жизнь и вправду изменилась.
Проводил ритуал воскрешения. Никогда в жизни не испытывал такой страх как сегодня. Получилось так что за место одного мертвеца я воскресил двух. Первый поднялся предо мной, а второй вылез из могилы, за моей спиной. Первого я уничтожил, так как попытка его контроля провалилась. Но какой ужас я испытал, когда разлагающая рука коснулась моего плеча, и булькающий голос произнес хозяин. В тот момент мне показалось, что мое сердце остановилось, и мерзкий запах исходил не от оживленного трупа, а от моих штанов. Странно заклинание контроля пошло не на первую цель, а на вторую. Надо будет поразмыслить над заклинанием, и сделать, так что бы цель сразу была под контролем. Хорошо, что материала у меня много.
Я усердно работал над своими заклинаниями. И достиг больших, что там больших огромных успехов. Я научился контролировать воскрешенных, и возвращать в их сгнившие мозги разум. Из некоторых получились хорошие слуги. К сожалению, ресурсы кончаются, нужно искать новое кладбище. Надо попрощаться с этим местом. Думаю его нужно уничтожить, выжечь землю и наложить проклятие, прекрасное прощание.
В своем походе я преуспел. Я разрушил несколько деревень и обратил всех жителей в слуг. Но это к сожалению не осталось не замеченным. На столбах вдоль дорог я видел объявления. На меня началась охота. Ненавижу церковников, и всех их жалких пособников. Находится тут опасно, нужно уходить. Но куда, в дальние земли и не человеческим народам. Говорят, они покланяются древним богам и ненавидят людей. Но что там, что здесь меня ждет смерть.
На время я укрылся в старом замке, в подземелье я расположил свою лабораторию. В тюрьмах и на кладбище я поднял новых слуг. Думаю, сорока слуг мне хватит пока, если их будет слишком много, их обнаружат. Слишком мало будет опасно, особенно если наткнутся на этих религиозных фанатиков. Подумаешь, вырезал пару деревень и обратил всех жителей в нежить. Ну и что я же не демон, какой ни будь. А все скорее от их невежественности и глупости. Я читал что раньше магам было дозволено, были наверное золотые времена. Жаль, что общество в котором я живу сейчас настолько деградировало.
Будь прокляты эти церковники, Они нашли меня и окружили замок. Среди них два белых мага и несколько паладинов. Они уже прорвались в замок, я пока укрылся в подземелье. У меня осталось примерно два десятка слуг. Зря я не сделал больше, тогда я думал сорока будет много, но как я ошибался. Нужно принять бой и в нужный момент попытаться скрыться, другого выхода у меня нет. Я уже положил нужные ингредиенты и зелья в сумку. Я надеюсь это не последняя запись, и скорее я смогу снова делиться тем, что прожил.
На этом книга кончалась. Ренгли хотел ее выбросить, но потом одумался. Ведь как не как этот дневник имеет историческую ценность. Для этого дневника у него найдется место в библиотеке.
Еще раз осмотрев помещение, Лорд обратился к охранникам.
- Идемте отсюда. Здесь будет винный погреб. Калеб передай это библиотекарю. Скажи, чтобы посмотрел старые архивы и сравнил с дневником. Сегодня будет интересный вечер.
Охранник взял у лорда книгу, поклонился и быстрыми шагами ушел.
>>> assert life == pain Traceback (most recent call last): File "<stdin>", line 1, in <module> AssertionError
Изменение репутации для пользователя Heartless
HeartlessOffline
Сообщение №3
написано: 25 сентября 2011, 17:53
| Отредактировано: Nomad - 25 сентября 2011, 18:01
Стальная рука с сетью небольших труб и клапанов, то и дело пускавших пар, с тяжелым лязгом опустилась на стол. Из-под капюшона выглядывало лицо испещренное морщинами с тяжелой печатью прожитых лет. Седые бакенбарды и развесистые кустообразные усы ощетинились будто два сердитых ежа. Под кучистыми поседевшими бровями сияли два синих огонька глаз, светившиеся самовлюбленностью и некоторой ослиной упрямостью. В соседнем кресле со стариком сидела молодая девушка на вид лет 19.Капюшон явно мешал высокой прическе из темных волос волшебницы, что вызывало определенный дискомфорт. Тонкие пухлые губы чародейки были покрашены красной помадой, а длинные ресницы оставались почти неподвижны, гармонично обрамляя, изумрудные любопытные и, несомненно, умные глаза.В тонкой руке увенчанной красными длинными ногтями девушка, элегантно держала мундштук изредка затягиваясь и со скукой взирая на своего престарелого спутника. Наконец старик, прокашлявшись, произнес твердым, высокомерно-заносчивым тоном: -Осмелюсь начать, господа! – чародей смерил коллег презрительным взглядом, под некоторыми капюшонами раздались смешки или осторожные ухмылки, на которые в прочем старик не обращал никакого внимания, посвятив драгоценные секунды любованию себя. А посмотреть было на что: под мантией скрывался богато изукрашенный мундир с золотыми пуговицами и множеством помпезных орденов и медалей. С огромными позолоченными погонами чародей скорее был похож на новогоднюю елку. По-прежнему игнорируя скептическое отношение окружающих, маг продолжил: -Итак, меня зовут генерал Джордж фон Стартенблюххер…-на этих словах пара молодых магов прыснули, «Стартен кто?»…Мужчина нахмурился: Да, да, запомните это имя юнцы!Я колонизатор, член картеля «Паровые извозчики и Чепушила Джо»!Ну и маг-предметник 3 категории… - старик почесал свою седую шевелюру. Девушка сидевшая неподалеку выпустила облачко дыма и настойчиво кашлянула: -Ах…а это моя ученица Лорейн Д’эврэ. Подмастерье, неумеха, не более того, на вашем месте я бы не стал и слушать ее лепет…только из-за своего большего и чистого сердца я согласился учить эту бездарность… Пока зал утопал в потоке бредовых речей генерала, девушка закатила глаза, а то и вовсе после этого зевнула, неодобрительно покачав головой. Генерал, важно качнувшись на каблуках своих сапог начал:
-Мы все собрались здесь, чтоб поделится своим опытом в мастерстве волшебства. С моей ассистенткой мы прибыли из мира Деррос, что в 36 измерении. Там я считаюсь самым лучшим и могущественным волшебником! Но еще я очень известный охотник! В нашем мире, точнее в очень опасных джунглях Бандбея, водятся редкие животные, ядоящеры… - старик так надрывался, что казалось, что перед аудиторией стоит огромный хвастливый самодовольный пузырь готовый лопнуть в любой момент… -Вообще-то не животное, а ящер… - девушка, легко усмехнулась, водя мундштуком в воздухе и заставляя небольшие дымные завитушки подниматься к самому потолку залы. -Мне виднее…молчи и радуйся, что не оставил тебя дома… Итак, я снарядил цеппелин, прихватил с собой пару помощников…ну кто то же должен подливать воду в цистерну парового двигателя? Ну и эту…как её… недоучку Лорейн… - раздраженный уколом помощницы, маг покрылся крупными каплями пота. Молодая магичка, надула свои прелестные красные губки и, презрительно фыркнув, очередной раз затянулась. -Путешествие было не из легких… эти идиоты умудрились угробить цеппелин, пришлось продираться через джунгли…я достал свое мачете и надев пробковый шлем был вынужден, этими, трудовыми руками продираться сквозь джунгли… Ассистентка волшебника чуть не подавилась дымом от сдерживаемого смеха. «Трудовыми руками» это он о чем? -В итоге благодаря моим уникальным умениям мы сумели найти животное… но едва мы приблизились эта дрянная девчонка умудрилась разбудить животное…хотя я спокойно убил бы его во сне! Естественно мне пришлось быстро тактически отступить… чтоб использовать свой двеомер… - генерал важно начал копаться в своем мундире пытаясь найти нужную вещь. Правда обилие медалей и орденов невообразимо затягивало этот процесс. Так и не найдя безделушку генерал продолжил… -В общем я применил его и животное было ослеплено, после чего яс легкостью прикончили его… -Хватит! – девушка сильно стукнула рукой по столу. -Что ты себе позво… -Будь добр перестать нести чепуху, ни то я расскажу все отцу, и некоторые пойдут по миру! – девушка злобно зыркнула на генерала. Чародей тихо сел и потупил свой обычно наглый взор. Из наглого хвастуна старик стал самим воплощением скрытности и незаметности. Девушка аккуратно скинула балахон и открыла взорам окружающим свой необычный наряд. С начало казалось, что это был обычный камзол,но в верхней его части крепился корсет, а внизу около высоких сапогов на тонкой шпильке находилось несколько десятков шелковых юбок. К поясу этого необычного наряда крепились странного вида жезл и револьвер со светящимся магическим светом боезапасом. Мягко улыбнувшись, девушка встала с кресла: - Приношу свои извинения за поведение этого клоуна. Его бессовестное вранье и бесцельная трата вашего времени просто возмутительна. Да я ученица этого прохвоста, правда я выучила больше по книгам, купленным мне отцом. Понимаете, этот человек шут для всего светского мира, отец финансирует его сумасбродства только ради моего обучения. Думаю из рассказа моего…кхм…учителя окружающие ничего нового не узнали. Не буду срывать покровы,- девушка выдохнула довольно большое облако дыма и усмехнулась,- хотя цеппелин сломался из-за торопыжества некоторых, а дракона разбудила фотовспышка сделанная из отобранного у меня фотоаппарата. Но это не важно. В нашем мире многое работает благодаря пару и механическим преобразованиям, но мы маги играем в этом тоже не последнюю роль. Взять этот пистолет. –девушка подбросила довольно серьезного вида кремниевый пистолет с не большей особенностью. Барабан светился синеватым светом. Обхватив мундштук с тлеющим табаком, девушка прицелилась в небольшую хрустальную бусину на люстре и выстрелила. Раздался громких хлопок девушка отошла на несколько шагов. Небольшая пуля объятая синеватым светом пронзила хрустальный шарик раздробя его на тысячи мельчайших «слезинок».Девушка довольно улыбнулась: - Ну и какой пар даст такую энергию? Мы маги своеобразные…ммм…связисты, между силой и технологией.Но не буду многословной ибо и так заняла много времени… Девушка, изящно взмахнув мундштуком села и внимательно посмотрела на следующего рассказчика.
>>> assert life == pain Traceback (most recent call last): File "<stdin>", line 1, in <module> AssertionError
Плотные пепельно - серые тучи закрыли небо и хлопья снега, похожие на крупных мотыльков, медленно кружась в воздухе, ложились на скованную ночной стужей землю. По белой равнине, с трудом выбираясь из сугробов, медленно брели две маленькие фигуры. Грязная одежда, а вернее жалкие лохмотья, которыми побрезговал бы даже нищий, совершенно не согревала худых тел, еще меньше тепла давали разорванные башмаки, привязанные к щиколоткам обрывками веревок. — Давай передохнем, брат, — один из мальчиков опустился в снег, — да и куда идти? Мы никогда не найдем дороги... Внезапно с запада, оттуда, где похожие на ртуть океанские волны лениво плескали на берег, усеянный обломками скал, донеслись звуки колокола. Почти неслышимые за плотной завесой снегопада, они внушали тревогу, словно старались о чем - то сказать, предупредить о какой - то смертельной опасности. — Слышишь, Эд? — старший мальчик наклонился над сжавшимся в комок братом, — Это «Борксторн», Вестник Бурь. Порывы ветра и волны раскачивают укрепленный на бакене набат, предупреждая моряков о шторме... правда, почти всегда с опозданием. Его звон — не столько предостережение, сколько плач по тем, чья жизнь подходит к концу. И мы должны идти, должны, если не хотим остаться здесь навечно, засыпанные снегом. — Нет, Рей. Пойми, все напрасно. В этой белой пелене мы можем блуждать бесконечно... знаешь, я слышал, что смерть от холода самая легкая: ты просто засыпаешь и все. — ребенок поднял к небу посиневшее от холода лицо, исчерченное дорожками слез. — Эй, куда ты? Рей! Рейстгар!!! Мальчик попытался встать, чтобы догнать уходившего брата, но ноги оказались повиноваться и он упал ничком в снег... Размашистыми, крупными шагами шел Рейстгар д'Элле, шел и смотрел немигающим взором прямо перед собой. Его рубище распахнулось на груди и он приложил кулак к сердцу, словно стараясь унять его сумасшедшее биение, а средь беснующегося в дикой пляске моря ревел «Борксторн», Вестник Бурь... Серая уродливая башня возникла внезапно, словно барс, что прячется среди сугробов, а затем, появившись ниоткуда, прыгает на добычу. Рей сперва остановился, с удивлением рассматривая обомшелые булыжники из которых была сложена постройка, но все усиливающийся ветер и грызущий тело, будто стая волков, мороз заставили мальчика броситься к массивным воротам из почерневшего от времени и непогоды дуба. Он схватился за медное кольцо, отлитое в виде змеи, пожирающей собственный хвост и что есть мочи забарабанил, призывая хозяев, но лишь тишина была ему ответом. Ребенок стучал и стучал, пока совсем не выбился из сил, но когда он в изнеможении оперся плечом о дверь, та распахнулась, словно и не была заперта. Изнутри пахнуло тяжелым спертым воздухом, наполненным приторным ароматом тления, однако перспектива замерзнуть совсем не прельщала Рея и он осторожно вошел внутрь. Узкие, похожие на щели, окна почти не давали света и внутри башни царил сумрак. Повсюду: на резных панелях из дуба, покрывавших стены, на громоздкой старинной мебели, на давно не натиравшемся мастикой полу лежал толстый слой пыли. Сперва этим местом завладели пауки, которые оплели паутиной углы залы, ножки стульев и длинного овального стола, но затем самозванные хозяева исчезли и осиротевшие ловчие сети свисали жалкими лохмотьями, словно разорванное платье нищенки. Поминутно оглядываясь по сторонам, Рей подошел к столу, но внезапно раздался громкий протяжный скрип — это, повернувшись в петлицах, захлопнулась входная дверь. Мальчик бросился к ней, но сколько он ни тянул за резную ручку, все было напрасно. И тут произошло нечто, заставившее его в страхе попятиться назад: дубовые доски вдруг принялись трещать и крошиться, а после и вовсе рассыпались ворохом опилок. На месте дверного проема была кладка стены и лишь отсутствие рыжеватого мха и пыли подтверждало, что камни появились лишь несколько мгновений назад. Все ещё не веря своим глазам, Рей провел ладонью по холодной шершавой поверхности, но чуда не произошло, стена осталась стеной. Поняв всю тщетность попыток выбраться, ребенок принялся осматривать залу. Судя по расставленным на столе, покрытом бордовой бархатной скатертью, приборам, это была трапезная. Тяжелые оловянные кубки, блюда из позеленевшего от времени серебра, все это стоило приличных денег, но сейчас мальчик предпочел бы все сокровища мира тарелке горячего супа. В одну из стен, с изображенной на покрывающей её дубовой панели охотничьей сценой, был вделан камин, но внутри него находилась лишь серая зола, да куча головешек. Решив исследовать свою необычную тюрьму до конца, Рей осторожно двинулся по уходящей вверх винтовой лестнице. Вопреки его опасениям, ступени были прочны и даже не скрипели под ногами. Спустя ровно сто семнадцать ступенек дорогу преградила дверь, однако она легко распахнулась от несильного толчка и глазам мальчика предстало внушительное зрелище. То была библиотека: сотни и сотни книг располагались в массивных шкафах из орехового дерева, на широких полках, уходящих под самый потолок, на котором висели причудливые ажурные люстры. Рядом с полками стояли стремянки, позволявшие достать нужный том, как бы высоко он не располагался. Удивленный и зачарованный, Рей шел вдоль блестящих золотым тиснением переплетов. Единственной книгой, которую он видел в своей жизни, был маленький сборник басен, по которому мама выучила его читать. Мама... с образом этой маленькой светловолосой женщины, такой хрупкой и такой сильной, были связаны единственные светлые воспоминания нелегкой жизни. В тот день, когда первый ком черной кладбищенской земли упал в её могилу, окончилось детство Рейстгара д'Элле... Между шкафами, рядом с вделанными в стену изящными светильниками, располагались картины в тяжелых резных рамах. От времени позолота потускнела, однако, сами краски были ярки и свежи, будто живописец только что закончил свою работу. Вот молодая девушка, почти девочка, в белом платье, с венком из полевых цветов на распущенных волосах... Рей приблизился к рисунку, чтобы рассмотреть детали и в испуге отпрянул назад — из глаз портрета потекли красные ручейки, лицо исказилось гримасой страдания, а на шее показалась огромная рваная рана, края которой были небрежно стянуты крупными стежками. Преодолев страх, мальчик дотронулся до холста и его пальцы окрасились в темно - красный цвет... Молодые и старые, мужчины и женщины, все они при приближении живого человека меняли облик — муки, страдание и невыносимый ужас проявлялись на их лицах, но вот и последний портрет... тут волосы на голове Рея зашевелились: на него смотрело удивительно знакомое лицо. Маленький нос, копна снежно - белых волос, в беспорядке рассыпанных по плечам, миндалевидные, вздернутые к вискам глаза, острые скулы — Рейстгар д'Элле, старший сын опального баронета Вилье д'Элле и Констанции Брандт. — Нет. Этого не может быть... — ребенок как зачарованный шел к картине, ожидая, что с ней произойдет очередное страшное превращение, но нет, изображение осталось неизменным, нарисованный д'Элле продолжал улыбаться немного грустной улыбкой... Возбуждение постепенно прошло, физическая усталость снова овладела мальчиком, юный организм настойчиво требовал отдыха, отказываясь повиноваться своему хозяину. Заметив в углу библиотечной залы большой сундук, Рей направился к нему — он уже не один раз вместе с братом ночевал в такой кровати. Закрывшись, можно согреть воздух дыханием и теплом собственного тела и вполне сносно выспаться. Откинув тяжелую, покрытую толстым слоем пыли крышку, он принялся доставать старинные книги. В любое другое время они бы вызвали интерес, но сейчас мальчик просто бросал их на пол, даже не удостаивая взгляда и вскоре, свернувшись калачиком в своей жесткой и неудобной постели, провалился в глубокий сон... Спал он долго и проснулся от того, что воздух внутри сундука стал спертым и удушливым. Откинув крышку, Рей прислушался — снизу, из трапезной залы доносились звуки музыки: флейта, клавесин и скрипка вели между собой тихий, неторопливый разговор. Мелодия была незамысловата, но в ней слышалась необыкновенная гармония, которую никогда бы не достигли исполнители — люди. Мальчик осторожно спускался по лестнице, ловя каждый звук. Казалось, события прошедшего дня приучили его ничему не удивляться, однако, представшее взору зрелище снова вызвало ступор: ступени обрывались в пустоту, стены башни растворились, а место просторной залы заняла деревянная сцена, обсаженная по краям черными, уродливыми и корявыми деревьями, лишенными какой — либо листвы. Огромная бледная Луна освещала окрестности. Почти скрытые темно - бордовыми портьерами, восемь деревянных кукол без лиц играли на музыкальных инструментах ту самую печальную мелодию, под которую в танце кружились пары — мужчины и женщины. Рей уже где - то встречал их... ну конечно, все эти люди были изображены на картинах! Вот и прекрасная девушка, портрет которой он увидел первым. Внезапно она остановилась, словно почувствовав на себе пристальный взгляд ребенка, повернула к нему голову и медленно двинулась навстречу. Её движения, секунду назад легкие и плавные, стали угловатыми и неуверенными, словно она совершала что - то совсем для себя непривычное. Мальчик не отрываясь смотрел на приближающуюся фигуру, на мертвенно - бледное лицо, испачканное растёкшейся тушью, на странные ярко - белые глаза, лишенные зрачков, на жуткий шов на шее, покрытый коркой запекшейся крови. И тут он не выдержал — с громким воплем ужаса, Рей кинулся вверх по лестнице, стремясь укрыться в спасительной библиотеке. Обрывки веревок, крепящие обувь к лодыжкам, развязались и один башмак соскочил с ноги, но это не остановило беглеца. Словно вихрь он взлетел по ступеням, распахнул дверь и проскочил внутрь... Огромного помещения с книгами не было, оно стало существенно меньше в размерах, а там, где раньше стояли массивные шкафы, теперь были голые каменные стены. Комнату заливал тусклый голубоватый свет и в этом свете мальчик увидел гротескного вида трон с подлокотниками в виде драконьих голов, на котором восседал скелет, облаченный в пурпурные одежды. На черепе, покрытом длинными седыми волосами красовалась золотая диадема, золотой наборный пояс и браслеты, все это указывало на то, что умерший был знатным человеком.
— Здравствуй, Рейстгар д'Элле, — тихий и шелестящий, словно опавшие осенние листья, голос был повсюду: он звучал из - под плит пола, отражался от стен, доносился с потолка. — твоё появление в моем доме предопределено судьбой... В глазницах скелета зажглось голубоватое свечение, он повернул голову, словно всматриваясь в ребенка. — Род д'Элле. В вас сокрыта искра первозданного Хаоса, того самого, из которого и был соткан наш мир, магия течет в ваших венах, пусть сами вы никогда об этом и не знали. Да, искусству колдовства можно обучить любого прилежного ученика, но только несущий в себе древнее семя может стать чем - то большим. Стать Драконом. — Драконом? — переспросил потрясенный Рей, переспросил скорее машинально, ибо рассудок отказывался ему подчиняться. — Да, смертные называют великих порождений Мрака Драконами из - за одной из принимаемых ими форм, пожалуй, самой эффектной, по крайней мере эффектной для людей. Мальчик мог бы поклясться, что существо на троне смеется, а Голос между тем продолжал: — Их всего трое и сейчас в извечной борьбе Тьмы и Света равновесие. Только появление нового Дракона, сможет склонить чашу весов... Но стать им непросто: ты видел картины. Это были они, люди, что приходили сюда до тебя. В жилах каждого из них текла магия, так же как и у тебя, их сердца были из камня и льда, так же как у тебя... — Нет, это неправда! — воскликнул Рей, — мое сердце... — А где твой брат, где Эддар д'Элле? — взгляд сверкающих глазниц, казалось, мог испепелить на месте, — ты бросил его, бросил умирать посреди снежной пустыни. — Но у меня не было другого выхода, он отказался, он сам отказался бороться за жизнь! — Да, целеустремленность, решительность и бессердечие, — голос шуршал, словно песчинки в часах, отмеривающих последние секунды жизни, — у тебя есть все задатки. И запомни, ученик, человеку из этой башни не выйти. Никакому, даже мне... Но ты справишься, ты станешь новым Драконом. — Нет, нет, нет... — исступленно закричал Рей и упал на колени, — ДА... — едва слышно прошептал он. Да, — снова прошептал мальчик и... проснулся. Вокруг была темнота и он не сразу понял, что находится в сундуке. Что это было: куклы — музыканты, танцующие мертвецы, скелет на троне... все это сон? Но как тогда можно объяснить все остальное? Рей выбрался наружу и подошел к своему портрету. С картины на него смотрел юноша, лет двадцати, с странными угольно — черными глазами. Странность этим глазам придавал вертикальный зрачок, какого никогда не бывает у людей. Уже зная, что предстанет взору, он бросился к ростовому зеркалу, непонятно для чего стоявшему посреди библиотеки — чуда не произошло, всё то же молодой человек в глазами дракона отразился в отполированном серебре... — О, создатель, сколько же я спал, — прошептал Рей, ощупывая руками лицо. — или не спал... Как ни странно, но есть совсем не хотелось и юноша наугад взял с полки одну из книг в переплете из свиной кожи с выдавленными позолоченными литерами. Он перелистывал пожелтевшие страницы, исписанные непонятными, похожими на пляшущие язычки пламени, знаками. От строчек рябило в глазах и внезапно Рей почувствовал, как его веки сами собой опустились, оставляя лишь узкие щелки, и листы фолианта расширились, приобрели глубину, а буквы вспыхнули ярко - оранжевым огнем. Он с грозным гулом ринулся к юноше и секунду спустя охватил его руки, перекинулся на плечи, поджег волосы. Но крик боли замер на устах — в эту секунду ученик понял, стоит только проронить хоть слово, хоть стон и он умрет, огонь превратит его в пепел. И древние, как само время слова магии первозданного хтонического пламени отпечатывались, нет, выжигались в его мозгу, а кожа шипела и обугливалась и лопалась с омерзительным треском, обнажая темно - вишнёвые чешуи. — Arhaad Northamtar Deutreag Illuwinthar!!!, — слова, которые мир не слышал уже сотни лет вырвались из груди нечеловеческим ревом. И тогда не глазами, а сокрытым оком разума увидел Рей маленький сонный городок у подножия горы, старого пастуха, неспеша погоняющего стадо коз, женщин, несущих на рынок в плетеных корзинах маслянисто - черные оливки, чумазых ребятишек, с азартом копошащихся в куче мусора. — Stendhrr Dashalb Naonthaar!, — повинуясь приказу из жерла вулкана вырвался столб черного дыма, пепел и куски породы дождем посыпались на городок. Визг, вопли и стоны вознеслись к почерневшему небу, когда лава широким потоком затопила улицы... И тут от невыносимой боли Рей с такой силой закусил губу, что кровь потекла ручейками и залила подбородок. Не в силах сдерживаться, он закричал и... проснулся. — Что же это такое, — но этот голос не был голосом человека. Чужой, враждебный, пугающий. С портрета на изумленного ученика смотрело странное существо: безволосый череп с венцом рогов, вместо кожи блестящая чешуя. Создание скалило острые, словно иглы зубы, изо рта свешивался длинный черный язык... С воплем ярости Рей кинулся на картину, но отлетел к стене, сбитый с ног страшным ударом, тогда он накинулся на книги, круша полки и расшвыривая тома по сторонам. Затем, обессиленный, он сжался в комок, но вместо рыданий из его рта раздался какой - то клёкот. Так и сидел бесконечно долго человек — дракон в отчаянии мотая рогатой головой, а затем обреченно встал и поднял с пола огромных размеров гримуар, который ранее был прикован к шкафу цепями, но теперь валялся раскрытый и изодранный. И снова буквы расплылись перед его глазами и мрак застлал взор.... Он стоял на вершине донжона какого - то неизвестного замка. Мертвенный лунный свет, пробивавшийся сквозь несущиеся по небу тучи, выхватывал из ночной тьмы силуэты крепостных стен. Ни звука не нарушало абсолютную, словно осязаемую, тишину... Рей знал — он находится в этом месте неспроста, это тоже часть испытаний... Он медленно двинулся к краю башни, переступил квадратный зубец и увидел натянутую тонкую бечеву, уходящую в черную пустоту. Она была едва видна в неверном свете. — Стихия Воздуха, — невесело усмехнулся ученик, — Огонь и Воздух, две великие стихии Хаоса, вечные противоположности Воды и Земли... Его ноги ступили на призрачную нить и она заискрилась ярким фиолетовым светом. Странная уверенность овладела Реем, тревога и страх ушли прочь, он двигался и не думал о острых ветвях деревьев, что росли внизу и пронзили бы его тело, в случае неверного движения. Десять шагов, двадцать шагов... казалось, что ноги приклеились к сверкающей дорожке... внезапно, с оглушительным звоном, будто разбилось огромное стекло, нить лопнула и Рей полетел вниз. — Конец? — мысль молнией прочертила мозг. И когда до острых, походих на изломанные пальцы, сучьев оставались считанные метры, за спиной с шелестом раскрылись черные кожистые крылья. Пара взмахов и дракон набрал высоту, оставляя смерть далеко позади. Он набирал высоту, паря в восходящих потоках воздуха, сильный и могучий и окрестности огласились победным ревом, и звери попрятались в лесной чаще, и рыбы ушли на глубину. ракон взмахнул крыльями и... больно ударился руками о края сундука. Проснувшийся Рей откинул крышку, протирая заспанные глаза. От облика странного существа не осталось и следа — его руки были руками обычного человека, с белой кожей и плоскими ногтями, белоснежные волосы рассыпались по плечам и даже глаза были самой нормальной формы. Книги в чинном порядке замерли на своих местах, люди, изображенные на картинах загадочно улыбались полу - улыбками... Тяжелая входная дверь приоткрылась и в залу вошел... Эддар д'Элле. — Вижу, ты все - таки смог, ты принял огонь Хаоса, что течет в твоих венах и не сгорел, ты не испугался и укротил воздух, теперь остался последний шаг... — Эд... брат, но как... — Довольно! Нехватало тут разводить сопли. Да, я твой брат и как и все из нашего рода, дитя Хаоса. Наша мать была обычной женщиной и она лишь мешала пути, который уготован нам с тобой. От неё пришлось избавиться. — Ты убил... убил нашу мать?.. — Да... — Эддар состроил гримаску, — а чем лучше ты, братец? Ведь ты сам убийца, ты убил меня... разве мы об этом с тобой уже не говорили? — Говорили? — Рей отшатнулся назад, — об этом никто не знает. Только скелет... — Скелееет, — издеваясь протянул Эд, — а знаешь ли ты, что в этом месте все иллюзия, что там, где ты видишь вход, на самом деле стена, минута прожитая здесь равна десятилетию там, снаружи, а три шага, сделанные по лестнице, могут перенести тебя за сотню миль. Да, тот скелет был я. Ты видел меня скелетом, потому что я того хотел. Когда ты транжирил время на глупые детские игры, я пробирался в кабинет отца... как ты думаешь, почему он был вынужден спасаться бегством, а? — Ах, ты, мразь! — с ревом Рей бросился вперед, но брат что - то хрипло вскрикнул и взмахнул рукой. Мощный поток ветра подхватил мальчика и швырнул о стену. — Не противься, брат, остался лишь шаг и ты сделаешь его... От удара Рей почти потерял сознание, рот наполнился чем - то солоноватым, но внезапно перед глазами полыхнули огненные строки и он, выплевывая слова вместе с кровью, прорычал : — Detrichaar naimb cruachar!! Поток неестественно - яркого, слепящего глаза пламени ринулся с его пальцев в сторону Эддарда. Тот снова что - то вскрикнул и в центре залы возникла бешено вращяющаяся воронка смерча, она втягивала в себя огонь и поглотив его до конца исчезла. — Вот видишь, мы с тобой... — Intremartus irchaat unrestar!!!! — Голубая молния вонзилась в грудь Эдда, пробив в ней черную дыру. В воздуха отвратительно запахло жженым мясом. Рей видел, как исказилось лицо брата, как в муке бешено билась о каменные плиты его голова, а кожа и плоть пластами отваливались наземь, обнажая белые кости. В глазах скелета зажегся знакомый голубоватый огонёк: — Ты выполнил, последнее задание, Рейстгар д'Элле. Дракон может быть только один. Жертва принесена... Изо всех сил ударил Рей по шее, ломая ногой позвонки. Словно мяч, череп отлетел к стене, свечение в глазницах потухло, но перед этим раздался тихий полувозглас — полувздох: — Лети, Дракон... олодное зимнее солнце пробивалось сквозь щелевидные окна, освещая библиотеку. Напротив картины, на которой было изображено ужасное крылатое чудовище, стоял светловолосый мальчик. Он неотрываясь смотрел на рисунок и что - то тихо шептал про себя, затем нагнулся и подобрал с пола кусок разбитого стекла. Лицо его, спокойное, как у древних старцев, что избавились от всех страхов, увидя добрый лик смерти, озарилось улыбкой. — Мама... — прошептал Рей и с силой полоснул себя по горлу осколком стекла. Фонтан алой крови ударил в картину и изображенный на ней дракон завизжал, принялся извиваться и корчится в предсмертной муке... Лучи равнодушного зимнего солнца падали на пыльные корешки книг, на поеденный молью шерстяной ковер и на лежащего на нем мальчика — день двинулся в свой будничный поход...
>>> assert life == pain Traceback (most recent call last): File "<stdin>", line 1, in <module> AssertionError
Изменение репутации для пользователя Heartless
HeartlessOffline
Сообщение №5
написано: 25 сентября 2011, 17:56
| Отредактировано: Nomad - 25 сентября 2011, 18:03
Цена ошибки. Магия – конечно опасна, - так начал свою речь Волшебник – в – бирюзовом. Но зачастую все беды происходят всего лишь из-за беспечности, которая, увы, нередко присутствует у молодых магов. Была она и у меня. И именно из-за неё, я совершил то, от чего до сих пор не может опомниться мой мир… Волшебник горестно вздохнул и продолжил: -Эх, да что там скрывать. Дело всё равно уже прошлое. Позвольте я расскажу вам, как всё было… Подождав несколько секунд и не услышав возражений, волшебник продолжил: -В то время я был совсем молод. Всего лишь год назад достиг совершеннолетия. Жил в небольшом городке, мало, чем отличавшемся от других. Моя жизнь была блёклой, пока город не был взят в осаду армией Островного Императора… Кто такой Островной Император? Просто правитель, который решил расширить свои владения за счёт окрестных земель, и самое главное, в его, без сомнения, амбициозные планы входил захват Империи, подданным которой являлся я. Впрочем, речь не об Островном Императоре. На месте его армии, могла бы быть любая другая. Хоть степняков, хоть гномов... Так я отвлёкся. Короче говоря, вражеские силы должны были уничтожить нас. Но всё обернулось несколько по-другому. Итак, слушайте. Но не меня, пусть вам лучше расскажет об этом сам виновник всего случившегося, парень по имени Джанин, которым когда-то был я… Волшебник замолк и поставил на стол, невесть откуда взявшийся, искусно ограненный кристалл, покоившийся на скромной деревянной подставке. Некоторое время ничего не происходило, но внезапно кристалл замерцал и из него появился некий юноша, внешне более всего напоминавший призрака. Ничем не примечательное лицо. Тёмные волосы, голубые глаза. Худой, среднего роста. Единственной отличительной чертой парня было то, что он слегка сутулился. Призрак, презрев все правила приличия, удобно расселся на столе и начал свой рассказ…
***
Утром ничто не предвещало беды и не могло предвещать, ибо беда уже пришла. Я встал рано и, поев, решил прогуляться по городу. Эх, посмотришь вокруг, так ничего не напоминает о том, что мы сейчас в осаде. Разве что шальная стрела, которая может вылететь из-за стены. Правда, этого можно было не опасаться. Враги давно уже отбросили затею с обстрелом города из луков, правда, не по доброте душевной, а по вполне прозаическим причинам. Наши луки, как это не удивительно били дальше, и потому любые попытки вражеских стрелков подобраться на дальность их выстрела не обходились без потерь. Штурмовать стены враги так же не пытались, слишком уж большие они терпели при этом потери За этими мыслями, я совершенно позабыл о необходимости следить за дорогой. Несложно догадаться, что я буквально через минуту на кого-то налетел. Джанин! – радостно возопил этот кто-то. В этот момент я понял, что передо мной стоит мой старый друг по имени Ивек. -Рад встрече, Ивек, - ответил я. - Как жизнь? -Не хуже, чем вчера! – бодро откликнулся Ивек. Знаешь, чем без дела бродить, давай-ка лучше сходим к капитану Райгу и узнаем, что поделывает враг. И он, не дожидаясь меня, побежал к лестнице ведущей на городскую стену. Пытаться остановить его, было бесполезно. Это я знал на собственном опыте. Капитан Райг действительно был на стене. Он бесстрашно стоял на ней, ежесекундно рискуя пасть жертвой метко пущенного камня или стрелы, и обозревал окрестности. -Мистер Райг! – заорал Ивек, как только мы подошли. Что там происходит в стане врага? -Затишье! – ответил капитан. То ли спят, то ли задумывают какую-то каверзу. Хотя, скорее всего, просто ждут подхода основных сил или скорее осадных орудий. Если у них появится хоть одна катапульта нам конец. Стена-то почитай на честном слове держится. Причем, судя по всему, честном слове какого-то мошенника. -Мне вот неясно, почему они прибыли сюда без осадных орудий, – озадаченно сказал я. -Прибыли-то они с ними, - ответил старый воин. Вот только по счастливой случайности, мы смогли их уничтожить. Группой местных волонтёров была совершена диверсия. К сожалению, выбраться из вражеского лагеря и добраться до города удалось лишь одному… На этих словах Райг умолк, видимо поняв, что сказал больше, чем следовало. -А кто этот человек? – немедленно спросил Ивек. -Он не хотел, чтобы его имя подлежало разглашению, - сурово ответил Райг. В связи с этим мэрией и было принято решение, вовсе не разглашать об уничтожении катапульт. -Что за ерунда! – вознегодовал я. Эти люди… Они ведь герои! -Вряд ли кто-то оценит их подвиг, - перебил меня Райг. Слишком уж плохо наше положение. Нас может спасти лишь чудо, – капитан горестно вздохнул, и, словно пытаясь отогнать мрачные мысли, поспешно добавил: -Но шанс у нас ещё есть. Так что мне пора идти, у меня ещё много дел. -Чудо, чудо… Нам бы сейчас парочку боевых магов, - изрёк я своё мнение, как только Райг скрылся из виду. -Слушай, Джанин! – немедленно встрепенулся Ивек. – Ты же сам маг! Почему бы тебе не помогать страже. Хотя бы лечить раненых. Тут необходимо пояснить. Я маг, но не самый сильный. Дело в том, что мой дед являлся самым, что ни на есть чародеем. И обнаружив, что во мне тоже есть магический дар, начал учить меня магическому искусству. К сожалению, он скоро погиб, похоже, из-за неудавшегося заклинания, а я продолжил обучение по его книгам и записям. В итоге, я то ли недоучка, то ли самоучка. И сильные заклинания использовать не могу. А с лечением, вообще вопрос отдельный. Оно, а также всякие усиления и ускорения, имело корни, явно относящиеся к шаманству. Заклинания моего деда использовали духов, которые то излечивали человека, то делали его очень быстрым. Но при этом брали ту же скорость у другого человека и самый быстрый на свете бегун, после этого двигался, пожалуй, медленнее черепахи. Это я и объяснил Ивеку. -Да и нам сейчас больше нужно просто уничтожить врагов, - закончил я и посмотрел на Ивека. Тот нисколько не смутился. -Ну так наколдуй какое-нибудь боевое заклинание, чтобы от этих гадов ничего не осталось! – предложил он. М-да Ивек, конечно, очень добрый парень. Но вместо того, чтобы говорить ему это, я спросил: -Какое заклинание? -Тебе лучше знать, - пожал плечами Ивек. Но если хочешь, к примеру, я слышал про заклинание кислотный дождь. -Жестоко, - отверг я эту идею. -Тогда… метеоритный, - не отставал Ивек. -Стереотипно, - мрачно пошутил я. -Хм… Я предлагаю дождь из горящих собак, - сказал Ивек и, остановившись, гордо посмотрел на меня. Я тоже остановился и выразительно покрутил пальцем около виска: -Ивек ты, что совсем свихнулся? – поинтересовался я. – Это ж надо было придумать. Да и даже, если бы я хотел устроить один из этих дождей, то у меня всё равно не хватит сил, это крайне сложная магия. Ивек явно приуныл. А если попробовать ритуал? Я слышал, его может провести даже очень слабый маг, - робко предложил он. Правда, где найдёшь описание такого ритуала? – задумчиво спросил он. Это было, как озарение. -Я знаю где! – воскликнул я. Пойдём! Мой дед прятал всё относящееся к магии в особый сундук, который был надёжно спрятан на чердаке. Вполне возможно, что там были и свитки с описаниями магических ритуалов. Именно это я и объяснил Ивеку по дороге. Было рано и мои сестра и мать ещё не встали. Поэтому мы беспрепятственно смогли попасть на чердак, который давно уже превратился в склад вещей нужных и не очень, среди которых сундук мог давно затеряться. Мы перерыли буквально весь чердак и, наконец, нашли искомое, под мешками с сеном. Я невольно задался вопросом, что они здесь делают, но сейчас мне было не до подобных глупостей. Мы вскрыли сундук и принялись изучать его содержимое. Основу его составляли свитки с записанными на них заклинаниями, которые нас не интересовали, ибо нам требовался магический ритуал… -Так, а это что? - пробормотал Ивек, доставая из сундука, наверное, сотый свиток. – Чёрт, ну и почерк у твоего деда. Кровавый дождь! Ну и название! Слушай, Джанин, - обратился он ко мне. - Может это подойдёт? -А ты уверен, что это ритуал? – с сомнением спросил я, принимая у него из рук старый пергамент. -Погляди и увидишь, - пожал плечами Ивек. Некоторое время я был поглощён чтением. Наконец, я оторвался от пергамента и сказал: -Да, это действительно ритуал. Действует он, похоже, примерно так же, как кислотный дождь, про который ты упоминал. -Вот только я слыхал, что для ритуала требуется особый знак, - задумчиво сказал Ивек. -Знак? Может пентаграмма? – уточнил я. – Действительно она тут требуется, но здесь она совсем простая. -Ты сказал пентаграмма? Разве это не относится к чёрной магии? – внезапно заволновался Ивек. -Не обязательно, - заверил я его. – А сейчас дай-ка я разберусь, что ещё нужно. Так, тут всего один ингредиент… -Это ведь хорошо! – не выдержал Ивек. -В нашем случае не очень, - поспешил я разочаровать его.- Это кровь. Ивек слегка побледнел. -Даже не буду тебя спрашивать, чья кровь нужна, - с трудом сказал он. -Правильно сделаешь, - ответил я. Что тут ещё… Она должна быть от одного существа, три склянки, величина которых варьируется в зависимости от размеров пентаграммы… -Не эти склянки? – Ивек внезапно извлёк что-то из сундука. -Они самые, - кивнул я. Также требуется особый кинжал. Ага, вот он! Всё Ивек, пошли, - я встал и первым направился к выходу Когда мы спустились мои мать и сестра уже встали. Первая окликнула меня. Я был вынужден остановиться. -Не забудь, что сегодня в полдень нужно отправляться в церковь, - сказала мать. -Да, я помню, - ответил я. Приходить я не собирался. В церкви множество народа молилось о спасении, но даже ежу было понятно, что так армия Островного Императора не победить. Я и раньше без особой охоты ходил в церковь, а сейчас, когда у меня был реальный шанс помочь городу, идти в церковь было просто глупо. Однако мою мать этот ответ удовлетворил, потому я счёл для себя возможным попрощаться с ней и отправиться на улицу. Ивек уже успел куда-то улизнуть. Причём надо заметить с вещами необходимыми для ритуала. Проклиная всё на свете, я бросился его искать. Ивека я встретил недалеко от его дома. Прежде чем я успел высказать ему всё, что я о нём думал, он торжествующе закричал: -Джанин! Наконец-то ты явился! Пока ты где-то шатался, я успел узнать кто он! -Он? Ты про кого? – с удивлением взглянул я на него. -Конечно того, кто участвовал в операции с осадными машинами, - пояснил Ивек. – Его зовут Биллис, он, сейчас лежит при смерти, и потому… -Стой ты намекаешь на то, чтобы мы… - начал, я, но Ивек перебил меня. -Именно! Ведь так он сможет принести пользу городу ещё раз, его смерть не окажется бесполезной. -А я и не знал, что ты настолько прагматичен, - покачал я головой. -Чем-то надо жертвовать, - ничуть не смутился Ивек. Как бы мы так не были принесены в жертву, - проворчал я. - Ладно, у нас нет выхода, покажи, где он живёт. Жил Биллис недалеко. Когда мы добрались, Ивек удосужился сообщить мне, что в дом нас не пустят. Пришлось пробираться к окну незадачливого диверсанта. Оно было открыто, так что ничто не помешало нам разглядеть Биллиса. Он сидел на кровати, обхватив себя руками. Бледный, как смерть, небритый, с ничего не выражающим взглядом, он внушал невольный страх… и почтение. -Мистер Биллис, - тихо позвал Ивек. Мужчина обернулся. Его губы растянулись в дрожащей улыбке. -Рад, что кому-то ещё небезразлична моя судьба, - прохрипел он. Сейчас никого не волнует умирающий человек. На фоне общего хаоса моя смерть просто капля в море. Даже если забыть, что скоро это море поглотит нас. -Необязательно, - возразил я. Ещё есть шанс. Есть средство. -Да? – взгляд Биллиса ожил, но лишь на какое-то мгновение. – Ты говоришь о чуде парень, а сейчас чудеса почти не случаются. -Нет не о чуде! – с неожиданной горячностью ответил я. Понимаете, дело в том… И я с помощью Ивека вкратце рассказал ему о ритуале. -Значит, вам моя кровь нужна, - задумчиво протянул Биллис, когда я закончил. – Что же, ради победы не жаль отдать загубленную жизнь. Я и на диверсию шёл, как на искупление. Пойду добровольно и на эту гекатомбу, - он осёкся и продолжил уже другим, ехидным голосом. Ну, так что, маг, может у тебя и ритуальный нож есть? -Есть, - вспомнил я. Ивек, иди ты. Как это не смешно, но я просто боялся подойти к этому человеку. Он пугал меня и пугал сильно. А Ивек… Раз он нашёл Биллиса, так пусть он и берёт его кровь. Услышав мои слова Ивек побледнел, но возражать не стал. Он залез в окно и на дрожащих ногах зашагал к кровати диверсанта. Я, посчитав, что здесь моё присутствие не обязательно поспешно зашагал прочь. Ивек нашёл меня в небольшом заброшенном дворике, где я уже заканчивал пентаграмму. Работаем? – укоряюще посмотрел он на меня. -Работаем, работаем, - усмехнулся я. Поставь-ка лучше по склянке сюда, сюда и сюда, - я поочерёдно тыкал пальцем в необходимые места на пентаграмме. Отлично, теперь нужно зарядить её магией… Ивек, как зачарованный наблюдал за моими действиями. Но когда пентаграмма неожиданно вспыхнула и загорелась зловещим красным цветом, он поспешно отскочил от неё, словно она была чумной. -Кажется, работает, - неуверенно пробормотал он. -Ещё бы не работало, - уверенно сказал я, хотя до этого я сильно сомневался в успехе предприятия. – Теперь мне просто нужно применить заклинание. Подержи-ка свиток. -А здесь ещё что-то написано, - удивлённо сказал Ивек, перевернув пергамент. -Да какая разница, что это? нетерпеливо отмахнулся я. – Ведь всё и так ясно. А теперь не мешай. Это прозвучало несколько грубовато, но Ивек не обиделся. Некоторое время он наблюдал за мной, а потом попытался прочитать то, что написано на свитке. Мне же пришлось основательно заняться ритуалом. Первым делом надо было создать источник заклинания. Что-то вроде особой тучи. Сделать это без силы пентаграммы было невозможно. Поэтому я с опаской ступил на зловещий символ, заранее подготовившись ко всему, что только могло бы случится… Ничего не произошло. На первый взгляд. Но я почувствовал, что во мне появилась сила. Дикая, которая дремлет в каждом человеке, в том числе и в магах. Но когда обычные люди используют её, как мощь физическую, маги преобразуют её в магическую силу. Однако, даже, несмотря на мощь, данную мне пентаграммой, создание тучи стоило мне огромных усилий. Она к тому же получилась какой-то слишком уж небольшой. От её товарок, которых можно увидеть в ненастную погоду, она отличалась лишь своим цветом, который был, как и у пентаграммы тёмно-красным. Как бы то ни было туча, а точнее тучка была создана. Теперь нужно было её нацелить на лагерь врага. Это чем-то напомнило мне о телекинезе, который часто показывали на ярмарках приезжие фокусники. Я собрал всю свою волю в кулак, и ударил этим кулаком по туче. Та нехотя поплыла к лагерю врага. Я облегчённо вздохнул. Оставалось лишь произнести магическую формулу и обрушить на врага «кару свыше». Формулу я помнил наизусть. Прочитав её, я уставился на тучу, которая парила так высоко, что её было хорошо видно даже в городе. Мгновение ничего не происходило. Всего мгновение. Но оно показалось мне часом. Внезапно пентаграмма вспыхнула ещё ярче, а туча стала разрастаться с пугающей скоростью. Ещё несколько мгновений и она уже выросла до размеров города. Впрочем, это конечно преувеличение. Я ощутил эйфорию. Ещё бы! Всё удалось! Всё получилось! Дождь ещё не начался, но я уже чувствовал, что добился успеха. Я уже предвкушал заголовки в Имперских газетах: «Молодой маг уничтожил армию Островного Императора и остановил вторжение чужеземцев». Или что-то вроде этого. Но помечтать мне не дали. Из мира грёз меня жестоко вырвал Ивек. -Джанин, стой! – отчаянно закричал он. – Не делай этого! Останови ритуал! -Поздно! – ликующе заорал я в ответ. – Я завершил ритуал! -Только не это! – простонал Ивек. Он уже находился рядом со мной, но за пределами пентаграммы.- Можешь себя поздравить, ты махом уничтожил все наши надежды на спасение? -Что за чушь ты несёшь?! – с яростью крикнул я. -Этот свиток! – на Ивеке лица не было. Там сказано, что… -За стеной грохнуло. Я видел, как наяву, падающий кровавый шар, взрывную волну идущую от места, где он приземлился. Снова грохот. Крики людей. Я вырвал себя из видения. И понял, что с Ивеком, что-то не то. Он совершенно побелел, в который раз за день. Но в этот раз я почувствовал, что что-то не так… Неожиданно, мой друг захрипел и начал медленно оседать на землю. Испугавшись, я бросился к нему, подхватил, но внезапно почувствовал слабость и не смогу держать его. Ивек повалился на землю. И из последних сил протянул ко мне руку со свитком. Я взял его, и попробовал поднять Ивека. Но не смог. В бешенстве я упал, и покатился по земле, обратно к пентаграмме. Кажется, я сбил ногой одну из склянок, но мне было наплевать. Я хотел развернуть свиток, но не успел. Пентаграмма вспыхнула ещё ярче, её сияние слепило мне глаза. Неожиданно, что-то ударило меня по голове. Удар был силён, я потерял сознание и унёсся во тьму. *** Не знаю, сколько я пролежал без сознания. Час ли, два? Это так и осталось неизвестным. Как бы то ни было, я обнаружил себя на чердаке моего деда. Рядом стоял его же сундук. В руке у меня был злосчастный свиток. Я развернул его и принялся читать: «У ритуала вскрылись новые особенности. Кровь для дождя идёт не из склянок. Та кровь служит силе пентаграммы и защите всех, кто стоит на ней. Сама же кровь берётся из живых существ, которые находятся в округе, высасывая их досуха, если они не находятся на пентаграмме. В небольшом городе это даёт огромную продолжительность кровавого дождя. Однако после этого в городе не останется ни единого человека, ежели маг не остановит ритуал раньше. Мне следовало бы уничтожить это тёмное заклинание, но оно представляет слишком большую ценность», – дальше ничего нельзя было разобрать. Закончив чтение, я схватился за голову. Как же так? Неужто город умер? Ведь, если в нём нет людей, город нельзя назвать живым. Ну, почему я не послушал Ивека? В конце концов, я вырвался из плена моих мрачных дум и, открыв сундук, швырнул туда свиток. Потом, в задумчивости достал другой. Взглянул на название. Вздрогнул. «Поднятие мёртвых», - вот что там было написано. -Неужели, я впрямь смогу оживить город, - растерянно спросил я у… кого-то. Никто не ответил. Никто и не мог. В городе я был единственным живым человеком. Нетерпеливо, я стал читать дальше и прочитал следующее: «Заклинание работает по площади. Для её увеличения следует залезть как можно выше». «Церковь!» - осенило меня. Там, пожалуй, я смогу захватить чарами весь город. Я схватил сундук и, было повернулся к выходу, когда внезапно понял, что мне совсем не хочется идти по молчащему дому. Подумав, я назвал себя идиотом. Не помогло. По счастью, в этот момент, я вспомнил про мешки с сеном. Я открыл окно, и высыпал на землю мешков десять, благодаря чему образовалась гигантская куча. Вместе с сундуком я сиганул вниз… У церкви я был через десять минут. Как я успел убедиться, на улице никого не было, ни живого, ни мёртвого. По случаю осады, все в основном отсиживались по домам, и покидали его только для покупки еды и для того, чтобы прийти на час моления в церкви. Сейчас, как раз был такой час. А, следовательно… Я чуть не взвыл от ужаса, когда понял, что мне придётся идти среди тел знакомых мне людей. Набравшись храбрости, я вошёл внутрь и, пытаясь смотреть исключительно себе под ноги, пошёл к винтовой лестнице, которая вела к окну, через которое можно было бы вылезти к основному куполу, где находился высокий шпиль. Как оказалось, я правильно сделал, что смотрел себе под ноги. Иначе непременно споткнулся бы об труп епископа. Удачно миновав это препятствие, я направился вверх. Добравшись до окна, я открыл его и вылез наружу. На стене были выступы, с помощью которых можно было залезть на купол. С трудом, справившись с этой задачей, я намертво вцепился в шпиль и начал произносить слова заклинания. По счастью никаких магических пассов сие действо не требовало. Когда я закончил, то увидел, что внизу в городе сгущается зеленоватая дымка. Понять, что с людьми было невозможно. Справедливо решив, что стоит вернуться в церковь, я скользнул вниз по куполу, еле успев схватиться за выступ, и влез обратно в окно. Только я начал спускаться, как увидел ни кого иного, как епископа. -Здравствуйте, - решил я проявить вежливость. В ответ епископ утробно зарычал и двинулся на меня, шатаясь и натыкаясь на стены. «Нежить!» - пронеслось у меня в голове. В миг я снова оказался у окна и проверенным путём вернулся на купол. Забыть за собой окно я, к сожалению, забыл и бывший епископ этим мгновенно воспользовался, явно не оставляя надежды добраться до меня. Однако он не сумел удержаться на выступах и безмолвно полетел вниз. Но обрадоваться я не успел. Остальные зомби оказались осторожнее и смогли пробраться по выступам. Я отбивался от них ногами, пользуясь тем, что поверхность купола была довольно скользкой. Враги слетали вниз и, когда упавших стало достаточно много, зомби видимо смекнули, что лучше ко мне не лезть. Пока вражеские силы не перегруппировались, я понял, что надо бежать. Зацепив ручку сундука за шпиль, я, поддерживая его другой рукой, открыл его и вытащил оттуда первый попавшийся свиток. «Левитация» - такого было его название. Это было то, что нужно. Но меня не оставляли сомнения, что при применении этого заклинания, я могу грохнуться после первых двух секунд полёта. Увы, но найти другое решение я не успел, ибо зомби возобновили своё наступление. Пришлось отбиваться от них сундуком, что было ой как непросто, очень уж он был тяжёл. Другой рукой, я как-то развернул свиток, но прочитать не мог, ибо всем моим вниманием завладевала нежить… Неожиданно на купол влез новый зомби, в платье, при жизни видимо бывший женщиной. Я невольно взглянул ему в лицо. Кто это? Я пошатнулся, подошвы ботинок заскользили по куполу и остановились на самом краю. Пытаясь сохранить равновесие, я продолжал смотреть на зомби и не мог понять, кем она была. А разве это так важно? Сестра и мать были, чуть ли не на одно лицо, так что… Я всё же не удержался и сорвался. Быстро взглянул на свиток, выкрикнул то, что там было написано, благо заклинание было коротким. Почувствовал, что меня словно, что-то дёрнуло меня за пояс, и я повис в воздухе. Приняв вертикальное положение, я осмотрелся и убедился, что на улицах появилась целая куча нежити, которая раньше сидела по домам. Подо мной также находилось несколько зомби, жадно ждущих моего падения. Я, решив не доставлять им такого удовольствия, огромными прыжками понёсся в сторону стены. Странно, но на ней не было нежити. Видимо моё заклинание не достало досюда. Кстати, заклинание… Я открыл сундук, и, найдя там искомый свиток, осмотрел его. В самом низу было мелкими буквами написано: «Сие заклинание есть чернокнижие, иначе ныне называемое некромантией, которая к чёрной магии раньше и не относилась». Эх, дед, дед. Ну, нельзя было это сразу написать. Впрочем, Джанин, не пытайся свалить вину на других. Всё равно не получится. Неподалёку, я заметил тело капитана Райга, у которого на поясе висела длинная верёвка. Я взял её и, привязав один конец к зубцу стены, спустился по ней вниз. А потом ушёл. Ушёл прочь из этого страшного города. Ушёл навстречу солнцу.
***
Призрак уже давно растаял, и последние фразы говорил сам волшебник, но слушатели, поглощённые рассказом, заметили это не сразу. А когда заметили, никто ничего не сказал старому магу. -Вот что сделал Джанин Карн, которым когда-то был я, - словно подводя итог, сказал маг. Эти земли, раньше называвшиеся бесплодными, теперь стали называться Землями Мёртвых, ибо нежить, как зараза, распространилась по всему юго-востоку материка. А потом пришли чернокнижники. Джанин уничтожил одну опасность, но принёс другую не менее страшную. Такова цена ошибки. Волшебник вздохнул, и сел. Всю оставшуюся часть собрания он молчал, погружённый в мрачную думу…
>>> assert life == pain Traceback (most recent call last): File "<stdin>", line 1, in <module> AssertionError
Изменение репутации для пользователя Heartless
HeartlessOffline
Сообщение №6
написано: 25 сентября 2011, 17:58
| Отредактировано: Nomad - 25 сентября 2011, 18:04
Низенький мужчина, лет сорока пяти, в сером, изрядно поношенном пиджаке сидел на одном кресле, рядом, на другом кресле, сидела женщина – брюнетка, очки с тонкой изящной оправой, волосы собраны в пучок, красная помада, строгий деловой костюм, где-то двадцать восемь. Мужчина явно нервничал, женщина смотрела на него, как на лягушку, которую ей, без особого на то желания, но во имя благих целей, придётся препарировать. - Скажите, мне смотреть в камеру? – промямлил мужчина. - Нет, ведите себя уверенно, расслабитесь, это интервью, в конце концов, а не допрос! – сказала женщина, хохотнув, - Ещё пара минут и начнём. Минуты шли. Эта пара минут показалась мужчине самой тягостной в мире, уж скорее бы всё это закончилось! Он нервничал и потому потел, он это чувствовал и нервничал сильнее, соответственно сильнее и потел. Возможно, он так бы весь без остатка и стёк бы на ковёр с длинным ворсом, если бы этот процесс не прервал голос оператора, сообщавший, что всё готово. Жар сменился холодом. - Здравствуйте, сегодня мы в гостях у человека с редкой нынче профессией, но чрезвычайно нужной! Мы в гостях у сборщика эфира, пожалуйста, представьтесь, - она посмотрела на измученное лицо собеседника, взглядом давая понять, что вот он – момент, когда нужно начать свой рассказ. - Здравствуйте, меня зовут Генри Грин, - сказал мужчина, - как уже сказали, я сборщик эфира, мы больше любим называть себя сборщиками цвета. - Расскажите подробнее, зачем вообще нужен эфир. - Да он же везде используется! – по лицу Генри было видно, что он в недоумении, как можно не знать где используется эфир? – Любое сложное заклинание не обходится без него! Зачарованные вещи без него бы даже не существовали. А зелья? Эфир там намного важнее, чем какие ни будь крылья летучей мыши или мухоморы из мрачного леса. Они сами по себе содержат эфир, но его там не так много. Даже ваши духи! - Мои духи? - Ну не надо прикидываться, я же чую в них магию, тут щепотка «вожделения» точно есть, - Грин хитро прищурился, он явно приободрился от того факта, что вывел её на чистую воду. - Давайте по подробнее о заклинаниях, - сказала репортер, явно смутившись, но сохраняя себя в руках. - Как мы все знаем, заклинания в основе – воля мага, подкреплённая словами или жестом, но иногда не обойтись без зелий, зачарованных предметов, а иногда и без эфира в чистом виде! - Можно пример? - Конечно, во время «Потревоженных погостов» маги подкрепляли изгоняющие заклинания светлым эфиром, что увеличивало площадь действия в разы, - Генри уже совсем освоился, можно даже сказать он вошёл в раж. - А как вы добываете эфир? - Дорогая моя, к этому нужно иметь врождённую способность, а так же трудолюбие, аккуратность, усердие, ум, храбрость! – он уже не выглядел служащим по снабжению, он выглядел героем, казалось, что он стал выше ростом и шире в плечах. - Храбрость? - Да, да! Именно храбрость! Вам когда-нибудь, доводилось добывать «красный эфир ярости демона»? О, полагаю, что нет. А ведь этот оттенок ни чем не заменить, это не то же самое, что просто «красный эфир ярости», «ярость демона» намного более густой и насыщенный эфир. Тут дело всё в оттенках. Скажем, нам нужен жёлтый эфир для фонаря, очевидно, что нужно взять «весёлый жёлтый», ну или скажем «спокойный жёлтый», а ведь есть ещё и «болезненно жёлтый», и какой-нибудь неумеха если перепутает их, то фонарь, у вас, конечно будет, но не удивляйтесь потом, что у вас фурункул вскочил или ангина началась, а то и вовсе желтуха, - по неясной причине слово желтуха было произнесено протяжно, почти на распев, да ещё с такой улыбкой, как будто это очень радостное событие – желтуха. - Невероятно, скажите, а вы сами колдуете? - Да, - он немого помялся, - но для нас, собирателей эфира, этот процесс немного более сложный, мы как художники, без красок нам ни чего не сделать, у нас нет той силы воли, которой маг может изменять реальность, но есть краски. Если бы мы могли колдовать как обычные маги, да ещё пользоваться эфиром, собиратели были бы самые сильные в магических искусствах! - Но говорят, что был один такой, или это выдумки? - Что вы, это не выдумки, он был очень талантлив, мог использовать любые виды магии, даже всеми давно забытые руны. Но безбожно пил, подробностей ни кто не знает, но он сгинул, и я уверен, что не на трезвую голову. - Что ж, это очень печально, множество талантов так и пропадает. Но вернёмся к теме нашей беседы, расскажите немного, откуда какого цвета эфир берёте? - По этому вопросу исписаны тысячи томов. И по собственному опыту знаю, что не все их нужно знать наизусть. Нужно чувствовать цвет и смешивать чистые оттенки. Но знали бы вы как трудно найти чистый эфир. Везде сложные цвета. Видишь, как идёт пара, держась за руки, думаешь, вот оно. Но нет, там не только нужные цвета, но и не нужные примеси, от которых нужно избавляться. - Я Вас не совсем поняла. - Эмоции и чувства дают цвет, но тут может быть много лишнего. Например, может быть примесь неуверенности, это слабая примесь от которой легко избавится, но может быть примесь «корысти», и тут дело плохо - её не вычленить. Чистые искренние чувства, ну и соответственно порождаемый ими чистый эфир, стали очень редки в нашем мире, и год от года становится только труднее. - А как вы боретесь с этой проблемой? - Бороться тут бессмысленно, я выхожу из положения. Это просто, надо черпать эфир у детей. Только дети в нашем мире всё так же искренни. Хочешь получить цвета, найди дом в чистом, но не богатом районе, там где ценятся простые вещи, и ты натолкнёшься на радугу, - Грин замолчал на минуту, его лицо словно бы стало светлее, он потянул воздух и выдохнул, словно вышел на улицу после дождя из душной квартиры. - Это очень интересно! Почему же вас, собирателей, так мало? - Любой человек, даже любое существо - может выделять эфир, так как оно чувствует. В обычных обстоятельствах не испытывая сильных переживаний, цвета почти нет, эфир почти прозрачен. Эмоции и чувств бывают разных уровней, и собирателям остаются только низкоуровневые. Да и мир для нас чёрно-белый, монохромное зрение, мы видим только цвет эфира, - при этих словах, Генри Грину больше подошла бы фамилия Грей, - мы чувствуем, но иначе, для нас это теперь «цвета», мы понимаем их природу, но сами не ощущаем… это трудно объяснить. Если ты решил стать собирателем цвета, то для начала проходишь тест на пригодность, есть ли у тебя способности к этому, если есть, и согласен продолжить, то проводят процедуру «лишения эмоций». Это необходимо для того что бы получать эфир не подмешивая своего. - Кто же соглашается на это!? – она была явно не согласна с положением вещей, но ещё больше она недоумевала по поводу наличия желающих расстаться с тем, без чего, по её мнению, не может жить человек. - О, причин масса. Чаще всего это потеря родных или несчастная любовь. Груз слишком велик, он давит, преобладание тёмных тонов заглушает все цвета на столько, что он становится чёрно-белым. В таких случаях эта крайняя мера возможно даже спасает жизнь… - И ни когда уже нельзя будет вернуть себе способность чувствовать в полной мере? - Мы живём в мире магии. Одним движением можно сделать разбитую вазу вновь целой, отрастить заново руку или ногу, вылечить почти любой недуг. Чувства очень сложная материя. Манипулировать ими можно, но вернуть их тому, кто от них отказался… тут магия бессильна, тут нужно чудо… Лицо Генри было печальным, лицо репортёра было ещё печальнее, она могла и, потому, печалилась во всю силу. Равнодушным оставался только оператор, который явно не выспался, и этот недосып был наркозом, никакие чужие горести его не волновали, но зато он точно знал, что время поджимает, а для пятиминутной рубрики вполне хватало материала, потому он сказал «закругляемся» и начал собираться. Девушка тут же прореагировала, собирать ей было нечего, кроме себя, она накинула плащ и начала прощаться с мистером Грином: - Спасибо вам большое за интервью, это, наверное, самая интересная и одновременно грустная профессия. - Я рад, что вам понравилось, - поняв, что сказал глупость, добавил, - насколько могу быть рад, - и фальшиво улыбнулся. - Мистер Грин, а почему вы пошли в эту профессию? - Я мог. - Я спрашиваю Вас о другом, что случилось, - глаза её выражали одновременно сочувствие и интерес журналиста. - Жена и дочь, они отдыхали на море, цунами. - О, мне очень жаль, - немного помолчав, добавила, - не могли бы вы дать мне свою визитку, если будут вопросы по остальному материалу, наши редакторы могут допустить оплошности. Грин порылся во внутреннем кармане пиджака и выудил оттуда зелёный треугольник, когда то это она была ярко зелёная, но она изрядно потемнела за, вероятно, годы путешествий во внутренних карманах Генри. В ответ, женщина дала свою, ярко красную глянцевую карточку, красноту которой подчёркивала надпись на ней «Розалия Ред». Полгода спустя. За окном был вечер, Генри смотрел новости и пил чай. Он был немного уставший после работы, вытянул ноги. По телевизору что-то говорилось о встречах глав стран, о визитах их в культурные центры, вообще всё то, что обычно говорят дикторы, если не случается какого-нибудь локального конфликта или катастрофы. Звонок в дверь заставил его отвлечься от праздного времяпрепровождения, нацепив тапки, он отправился узнать кто за дверью. Посмотрев в глазок, он увидел женщину - брюнетка, очки с тонкой изящной оправой, волосы собраны в пучок, красная помада, строгий деловой костюм, где-то двадцать восемь с половиной. Да, это была Розалия Ред. Немного помедлив он открыл дверь. - Я уже думала, что Вас нет дома! – она буквально влетела в его скромное жилище, - Вы даже не представляете, что я нашла. - Вы присаживайтесь, только и мог ответить Генри. Розалия присела на кресло, но тут же вскочила и продолжила рассказ, бегая взад вперёд по комнате: - Ваша история, она задела меня! На следующий же день я начала поиски, там столько волокиты, ни кто, ни когда не запоминает имена! Для них эти имена всего лишь слова, а ведь за каждым из них человек, судьба, - она остановилась и посмотрела на Генри, он был растерян, ей показалось, что он совершенно не понимал что происходит. - Я совершенно ничего не понимаю, - подтверждал мысли Розалии Генри. - В тот злополучный день, пятнадцать лет назад, цунами забрало не всю вашу семью, - сказала она, а он присел. Ред долго рассказывала сколько препятствий встало на её пути, что бы найти какие-то зацепки, как героически она преодолела их, Грин же услышал только – дочь жива, ей был всего год, найти родителей не удалось, потому её забрали в приют. Потом удочерили. Семья Уайт не против их встречи, она прилетит завтра, в полдень… … больше он не слышал ничего, гул перегоняемой с неимоверной быстротой сердцем крови поглотил все звуки. Он, наконец, увидел, какого отвратительного цвета обои висят на стенах его квартирки, посмотрел в окно и увидел, яркое оранжевое закатное солнце…
>>> assert life == pain Traceback (most recent call last): File "<stdin>", line 1, in <module> AssertionError
Мы Вконтакте
Напротив картины, на которой было изображено ужасное крылатое чудовище, стоял светловолосый мальчик. Он неотрываясь смотрел на рисунок и что - то тихо шептал про себя, затем нагнулся и подобрал с пола кусок разбитого стекла. Лицо его, спокойное, как у древних старцев, что избавились от всех страхов, увидя добрый лик смерти, озарилось улыбкой.