Миддас, 11 Последнего зерна, 4Е 197

Чёрт, впервые пишу что то подобное. Олден наверняка смеялся бы до колик, узнай он, что я по своей воле взялся за перо. Да какое там перо, всего лишь кусочек угля. Даже не знаю, зачем мне всё это. Наверное, просто нужно выговориться, пусть даже и на бумаге. Пожалуй, начну всё с самого начала.

Моё имя Дрейк. Родился я в небольшом селении близ города Фолкрит. Испокон веков в моём роду оттачивалось мастерство охотника. Строго говоря, в Скайриме каждый умеет охотиться, но для меня это ремесло стало призванием. В семь лет мне впервые доверили лук. В день моего пятнадцатилетия я уложил своего первого оленя, которому тоже было пятнадцать. Невероятное охотничье везение, что ж тут поделаешь. В шестнадцать лет я был лучшим стрелком в округе, но мне всё время хотелось достичь больших успехов. Я отправился странствовать по Скайриму в поиске лучших охотников для совершенствования своего мастерства. На это у меня ушло четыре года. Каждому из мастеров пришлось доказать, что я достойный ученик. Тренировки были очень непростыми, но результат вознаграждался сторицей. Вскоре я был мастером в своём деле. Волей судьбы случилось так, что я возвращался домой в тот день, когда мне исполнился двадцать один год. Тогда я ещё не знал, что этот день навсегда изменит всю мою жизнь.

На подходе к деревне у меня появилось плохое предчувствие. Уже вечерело, и обычно в это время повсюду слышался щебет птиц и стрёкот сверчков. Но кругом была мёртвая тишина. Лишь над деревней кружили и каркали вороны. Это меня очень насторожило, так как мой отец держал при себе парочку ястребов, регулярно охотившихся в здешних краях, поэтому вороньё облетало деревню десятой дорогой. Вот уже показался частокол с воротами, и вдруг из деревни раздался истошный вопль. В этом крике я узнал голос отца. Потеряв голову от испуга, я помчался к деревне и у самых ворот наткнулся на первый труп. Это был один из стражников.
Сначала я подумал, что на деревню напали босмеры. Иногда в наши края забредали их дикие шайки. Я даже участвовал в истреблении одной из них и видел то, что остаётся от несчастных жертв, попавших к ним в плен живьём. Но лишь мельком взглянув на стражника, я сразу догадался, кто мог нанести такие ужасные раны. Я всё ещё не хотел верить своей догадке, но скоро мне пришлось убедиться в ней воочию.
Перескочив через тело, я вбежал в деревню и сразу же остановился от изумления и ужаса. Кругом были растерзанные трупы мужчин, женщин, стариков и детей. Как опытный охотник, я сразу понял, что на них напали совершенно неожиданно. Многие наверняка не поняли, что умирают. Всё ещё не в состоянии поверить в случившееся, я просто стоял в оцепенении и смотрел на некогда живых людей, залитых собственной кровью.
Снова послышался крик отца. Он исходил со стороны моего дома. Обругав себя за секундную слабость, я побежал по главной улице. На тело сестры наткнулся у самого дома. Несчастная Сандра, из всей семьи я любил её больше всех. Я даже не сразу понял, что это она, так как вместо лица у неё были четыре глубокие кровоточащие раны. Но браслет на её руке не оставлял никаких сомнений, потому что именно я подарил его. Вне себя от бешенства я влетел в дом. Внутри он представлял собой большую круглую комнату разделённую перегородкой, посреди которой был проход, завешенный оленьей шкурой. Шкура была пропитана кровью. Из другой комнаты послышались хриплые стоны. Сорвав шкуру с прохода, я вбежал в комнату. Она была в два раза больше первой. Когда я уходил странствовать, посреди неё стоял огромный круглый стол, за которым по вечерам мы собирались всей семьёй. Сейчас его обломки валялись у дальней стены, а на его месте в собственной луже крови лежал отец, над которым стояло огромное чудовище. В этот момент моя страшная догадка по поводу того, кто вырезал всю деревню, подтвердилась. Этим чудовищем был оборотень.
Путешествуя по стране, я много раз слышал об этих существах. Для настоящего охотника вроде меня было огромной честью выследить и убить такого зверя, но тогда мне не представилось такой возможности. Зато часто находил останки их жертв, правда, от них мало что оставалось. Но у каждого моего учителя имелась при себе шкура настоящего оборотня, поэтому я хотя бы примерно знал, как он выглядит.
Этот оборотень не был похож ни на одну из тех шкур. Всё его тело с ног до головы было заляпано кровью, поэтому даже невозможно было определить цвет его шкуры. Он был большой. Очень большой. Длинные лапы оканчивались огромными когтями. Морда была узкая и вытянутая, а из окровавленной пасти торчали длинные и острые зубы. И эта тварь стояла на задних лапах над окровавленным телом моего отца. Не колеблясь ни секунды, я вскинул лук и одну за другой выпустил четыре стрелы. От первых трёх оборотень увернулся. Четвёртая вонзалась в бедро. Яростно зарычав, монстр выдернул её и попытался ударить меня когтями по лицу. Увернувшись, я перекатился ему за спину и всадил две стрелы в его широкую спину. Взревев, он отшвырнул меня к стене и выпрыгнул в открытое окно. Огромным усилием воли я поборол в себе желание броситься следом. Встав, почти обессиленный, я склонился над отцом. Он был уже мёртв.

В ту ночь я проклинал себя. Мне казалось, что не уйди я странствовать, то смог бы всё изменить. Чувство утраты пошатнуло мой разум. Обыскав всю деревню, я так и не нашёл тела матери и брата Олдена. Я тешил себя надеждой, что оборотень не добрался до них и они спаслись, но боялся на это надеяться.
Требовалось почтить память погибших, но в тот момент моим единственным чувством была жажда мести. Оно перебороло даже скорбь по погибшим. Необходимо выследить зверя, пока его след не остыл. Я уже собрался двинуться в путь, как вдруг мою руку пронзила резкая боль. Взглянув на неё, увидел кровоточащий отпечаток зубов. Я даже не помню, как это произошло. Мысль о том, что я стану таким же монстром даже на время выместила из головы горе утраты. Теперь у меня был двойной стимул прикончить тварь.
Когда то я слышал, что если оборотень укусит тебя, то для того чтобы избежать превращения, нужно убить этого оборотня, и проклятье превращения спадёт. Раньше я мало верил подобным слухам, но теперь мне предстояло проверить их на практике. Почему бы и нет? В конце концов, терять мне больше нечего. В этот момент мне вспомнился случай из моего детства.

Когда я был ещё мелким сопляком, отец часто брал Олдена на охоту, так как ему уже исполнилось пятнадцать. Братец даже подстрелил своего первого кабана и постоянно поддразнивал меня, что я за всю свою жизнь не поймаю никого больше зайца, да и то если повезёт. Мне тогда было лет восемь, не больше, и естественно я страшно обижался на него. И однажды, в очередной раз провожая взглядом отца и брата, скрывающихся за стеной леса, ко мне подошла странствующая знахарка. На вид сложно было определить её возраст, но лицо у неё было красивое. Она останавливалась в деревне на пару дней, и в тот момент она собиралась уходить. Подойдя ко мне, она долго всматриваясь в мои глаза. Признаться, я немного струхнул, но взгляд выдержал. Глаза её были серые и холодные. Затем сказала с печальной улыбкой на лице: «Бедный малыш, не за горами тот день, когда ты найдёшь настоящую добычу и начнётся твоя Дикая Охота». Я лишь рот раскрыл от удивления, но она уже развернулась и ушла. Да и сам я очень быстро забыл её слов. И вот, стоя посреди мёртвой деревни, я понял смысл её предсказания.
Сложив все трупы в один ряд, я обложил их дровами и поджог. Это была самая большая услуга, которую я мог им оказать. Теперь их души обретут покой. Бросив последний взгляд на пылающий костёр, я отправился в лес, туда, где меня ждала настоящая добыча. Дикая Охота началась.

С того момента я гонялся за зверем более двух месяцев. И постоянно находил останки тех бедняг, которым не посчастливилось встать у него на пути. Может быть, это прозвучит жестоко, но они служили мне неким ориентиром того, что я не отстаю от добычи. Иногда оборотень устраивал мне засаду, но, получив пару стрел, быстро удирал.
Укус оборотня тоже постоянно напоминал о себе. Начались постепенные превращения. Сперва выросла шерсть на загривке и груди. Затем появился волчий хвост. Позже сильно увеличились зубы. Я даже представить не мог, на что же я стал похож. Превращения были постепенными, но они касались моего тела. Намного больше я боялся за свою душу.
Охотясь, я всё чаще замечал, что при виде оленя хочу отбросить лук и впиться в него зубами, разодрать когтями на мелкие кусочки. Приходилось прибегать к большим усилиям, что бы сдержать в себе животную ярость.
Когда то я услышал фразу: «Можно иметь волчьи клыки и довольствоваться тем, что показываешь их девкам в хлеву, а можно иметь волчий характер и нападать на людей. Нельзя стать животным, если сам этого не захочешь». Я до сих пор придерживаюсь этого правила.

Я нагнал оборотня на Ветреном Пике. Поднимаясь по извилистой дороге, можно было различить его на самом верху. Он уже успел подняться по ступеням, и теперь ждал меня. Я почти дошёл до ступеней, как вдруг дорогу мне перегородила группа огромных волков. Пришлось потратить на них почти весь запас стрел. Преодолев лестницу и поднявшись на ровную каменную площадку, я увидел, что оборотень стоит в двадцати метрах от меня. Закинул руку за спину, осталась всего одна стрела. Я знал, у меня есть всего один шанс, что бы убить зверя, иначе он убьёт меня. Оборотень в два прыжка преодолел расстояние, разделявшее нас. На середине второго прыжка я выпустил стрелу прямо в его разинутую пасть. Зверь умер мгновенно.
Дикая охота закончилась.

В свой прежний облик я так и не вернулся, что то пошло не так и проклятье осталось незавершённым. Так и знал, что нельзя верить слухам.
Мать с братом и ещё несколько жителей деревни всё же выжили. Я видел их в Фолкрите, но так и не рискнул показаться им на глаза в своём изменённом виде. Боялся что они возненавидят меня.
Я так и не вернулся домой. Мне было тяжело вспоминать всё случившееся, и я отправился в новое путешествие и с новой целью. Защищать мир от таких тварей, убивать их, что бы дать жить другим. Моя Дикая Охота никогда не закончится.