Попытка номер два. Собственно, как мне показалось, тема айлейдов слабо раскрыта во вселенной Тамриэля. Поэтому, опираясь на материалы дополнения "Рыцари Девяти", я решил раскрыть ее самостоятельно так, как понял из прочитанных мною книг, в частности "Песни о Пелинале", той, которая с картинками. Итак, собственно, мир Тамриэля времен восстания Алессии.
Откуда и куда: The Elder Scrolls IV Oblivion, The Elder Scrolls V Skyrim
Краткое содержание Что бы вы сделали на месте охотника-норда, у которого злобный враг умыкнул родную сестру? Правильно, вот и он тоже.
1
… Ранняя зима с первым же снегом за ночь замела дороги, сделав их почти непроходимыми. Тем страннее выглядел всадник, с бешеной скоростью несущийся через сплетение ветвей и поваленные стволы, прямо по нехоженым сугробам. То был высокий молодой охотник, статный и широкоплечий даже для его народа. Всадник прижимался к шее черного, как сама ночь, оленя. Благодаря этому владыке северных лесов, человек мог ехать по ночному лесу. Ни одна лошадь не одолела бы заснеженного бурелома.
Деревья расступились внезапно даже для всадника, знавшего об этом месте. Охотник резко осадил оленя. С высоты небольшого холма ему открылся вид на лесистую ущелину, где в узкой вырубке помещались несколько хижин. Всадник нетерпеливо ударил оленя в бок ногой - стремян и уздечки у него не было. Зверь недовольно покосился на седока, но послушно скакнул вниз. Мир прыгал перед глазами охотника, пока он несся с крутизны холма, и крепкая стена надвигалась очень быстро, но всадник знал своего скакуна и доверял ему. Не прошло и нескольких мгновений, когда он, невредимый, открывал дверь крайнего дома.
- Здравствуй, брат.
На мгновение вошедший замер, но опомнился, шагая вовнутрь комнаты. Теперь не до удивления, хотя появление поприветствовавшего его человека было само по себе великим чудом. После того, как семь зим назад он ушел из дому, его старший брат Харальд появлялся всего единожды – в день погребения погибшего отца.
- Когда это произошло? – вместо ответа порывисто спросил он.
Сидящий за дубовым столом юный воин дернул щекой. Помимо него и вошедшего в комнате находились еще двое. Оба у горящего камина. Одним из них был Харальд, мужчина, уже переваливший за середину жизни. Второй подкладывал дрова в огонь. Этот был точной копией юноши, сидевшего за столом. Отличие было только в их одежде.
- Три дня назад. Я и Ольг несли дозор далеко к востоку. Сестра и еще три женщины прибирали зимовье. Они налетели неожиданно для все. Обычно айлейды не забираются так высоко в горы зимой.
Вошедший сел, играя желваками. В жарко натопленной комнате снег на его волосах и одежде сразу стал таять. Но он уже утратил весь пыл устроенной им недавно дикой гонки со смертью – ибо ночная скачка по лесистым холмам вполне могла стоить ему жизни или увечья. Три дня. Хотя, знай, что времени так много, он тише бы не ехал.
- Куда же смотрели охотники?
- Мы нашли здешних дозорных распяленными на деревьях к югу от зимовья, брат. Лучше не спрашивай, какой смертью им довелось умереть.
Вошедший расстегнул плащ, и, скомкав его, швырнул под лавку. На его лице читалось злое и бессильное отчаяние.
- Что же делать? Может, ярл…
- Ярл нам не поможет.
Подал голос Харальд. Из четверых он один был сложен не так крепко, хотя казался выше других. И во всем его облике было нечто, заставлявшее его братьев – ибо все они были братьями, - бессознательно или сознательно держаться подальше от него.
- Ярл нам не поможет, - еще раз веско повторил он, спокойно выдерживая злой взгляд своего меньшего брата. Тот уже расправился с плащом, и теперь дергал завязки меховой куртки. – Ради одной женщины он не будет штурмовать айлейдские крепости. А если бы и помог, наша сестра умрет раньше, чем мы добьемся встречи с ним. Ты сам это знаешь, Хальд.
- Мы не знаем, куда ее увели, - подал от камина голос один из близнецов.
- В царство Хадхула, огненного короля, - с тем же спокойствием отвечал старший. – Я был у вашего зимовья. И догадался… следов на телах дозорных достаточно, чтобы понять.
Несмотря на бытовавшую сдержанность сыновей Северных гор, лица обоих близнецов выразили одновременно ужас и замешательство. Хальд угрюмо рассматривал свою ладонь.
- Силой мы ничего не добьемся. Нужно хитростью проникнуть в их город и вывести сестру, не поднимая шума.
- Ты уже придумал, как, старший Харальд? – Хальд сделал ударение на предпоследнем слове, но без какого-либо уважения.
- Уже да, - спокойно отвечал тот. – Но для этого мне не нужны Хельг и Ольг. Спасти сестру можешь только ты.
- Почему я, а не они?
- Ты хорош собой достаточно, чтобы айлейды не захотели убить тебя сразу, - с кривой усмешкой пояснил Харальд, складывая руки на груди, чему его странный черный доспех не мешал вовсе. – И крепче любого из нас, чтобы выдержать все то, что они будут делать с тобой.
- Если поймают, - буркнул Хальд. Против обыкновения, у них не было времени долго обсуждать очередное несчастье. Действовать надо было тут же, но у него самого не было дельных мыслей. Поэтому говорить против еще не рассказанного плана Харальда он не стал. Хорош будет любой замысел, который поможет им вырвать сестру из лап диких эльфов.
- Поймают. Так и должно быть, - слова Харальда падали, словно удары топора, - резко и безжалостно. – Но только так мы сможем выручить нашу Хильду, если она жива.
2
Высший над отрядами Йоранатаэль Сакрен медленно продвигался со своими эльфами по заснеженной дороге. Лица его воинов казались высеченными из камня и были белее сугробов, вплотную подступавших к узкой тропе, по которой отряд растянулся вялой цепью. Высший был зол, хотя его длинное, бледное лицо оставалось таким же бесстрастным, как лица его злых, уставших, замерзающих солдат. Стихии да проклянут день, когда он осмелился оспорить приговор Хадхула! Зимой на севере не добыть свежих рабов – угрюмая горная страна как будто вымерла. Задание короля было открытой издевкой, и время, отпущенное на его выполнение, уже почти вышло, а в руках его еще не было ни одного человека. Конечно, он слышал об удаче его соперника, Серсена, три дня назад наткнувшегося на тщательно спрятанное зимовье людей, и захватившего в плен красивую молодую женщину, но это было до того, как выпал снег. Снег не оставлял Йоранаэлю ни единого шанса на благоприятное завершение его похода. Уже сейчас можно было поворачивать назад. Королевская награда достанется Серсену, а он… стихии да защитят его!
Легкий всхрап прервал его размышления. Предводитель айлейдов поднял голову. Он слышал, как хрипел олень, в стоячем морозном воздухе ущелья любой звук был слышен далеко. Быть может, олень еще не заметил их. В таком случае, есть надежда, что сегодня воины будут есть мясо.
Оленя он увидел тут же. Черный рогатый красавец стоял в каких-то нескольких десятках шагов от замершего предводителя отряда. Вероятно, он только что вышел из-за поворота дороги, где густые лесные ветви приглушили звуки их приближения. Но не олень заставил холодное сердце Йоранатаэля Сакрена забиться сильнее.
На спине оленя, придерживая его теплую черную шею, сидел человек. Точь-в-точь такой, как был нужен айлейду. Высокий и широкогрудый, светловолосый, с красивым, правильным лицом, такой раб мог смягчить гнев короля, который вот уже несколько восходов ждал завершения главной скульптуры, к которой никак не удавалось подобрать хорошего материала. Йоранатаэль привезет королю то, что требуется, и будет прощен. Сама судьба привела человека в руки предводителя отряда айлейдов.
Все это быстро пронеслось в голове Йоранатаэля, быстрее, чем рука его, дававшая команду воинам, словно спустила их с цепи. Но несколькими мгновениями ранее, человек, также отправившийся от потрясения нежеланной для него встречи, ударил оленя по шее, и тот пустился вскачь.
Погоня была яростной. Длинноногие кони айлейдов, вздыбая снег, по быстроте уступали владыке северных лесов, но каждый из эльфов, несмотря на рост, был все же легче человека, под весом которого теперь бился черный, как ночь, олень. Постепенно расстояние между ними стало сокращаться, хоть узость тропы играла на руку человеку, но не его преследователям. Несколько раз он оборачивался, но в дикой скачке предводитель айлейдов не успевал рассматривать выражения его лица. Он только видел, что, силясь помочь своему легконогому товарищу, человек на ходу сбросил дорожные сумки со спины оленя, а еще через несколько десятков скачков за сумками последовал бряцавший сверток, вероятно, с броней или каким-то оружием. Это можно будет выяснить потом. Сейчас было главным, что добыча, такая вожделенная, все вернее шла в руки – усталый олень под своим массивным седоком, похоже, выбивался из последних сил. Расстояние между ним и лошадьми айлейдов сократилось до двух десятков шагов. Уже видны были хлопья пены, падающие с губ оленя, как вдруг его всадник решился. С полузаметенной тропы он рванулся в глубокий снег.
Эльфы тут же потеряли все преимущество. Их лошади увязали по грудь, в то время как олень легкими прыжками несся в сторону темневшего невдалеке леса, казалось, не почувствовав смены дороги. Странно, что его седок не догадался раньше свернуть – тогда бы он ушел наверняка. Теперь же, несмотря на явное преимущество, черный олень скакал все тяжелее. Все же, он добрался до края леса.
Здесь снега было меньше. Человек обернулся в последний раз. Видимо он понял, что на своем утомленном звере ему не уйти. И тогда он принял еще одно решение. На глазах у преследователей он осадил оленя, и, спрыгнув на снег, сильно ударил того по шее. Несколько мгновений смотрел он вслед удалявшемуся животному, а затем обернулся к айлейдам.
Несмотря на то, что человек был загнан в ловушку, предводитель отряда не спешил давать приказ о нападении. Загнанная добыча разве на полголовы уступала в росте эльфу, и была в полтора раза шире самого сильного из них. На человеке не было доспеха, только меховая куртка, но крепкая правая рука с видимой легкостью сжимала рукоять огромной двуручной секиры. Немногие из солдат Йоранатаэля могли поднять такое от земли и еще меньшие – действовать таким оружием.
Айлейды на лошадях окружили человека, но подступиться к нему все еще не решались. И человек решил за них. Его настороженный взгляд лишь на миг пересекся со взглядом Йоранатаэля, а в следующий миг, вскидывая секиру, он бросился вперед…
3
… Люди не должны быть свободными. Чем дальше они продвигались на юг, тем сильнее в этом убеждался Йоранатаэль Сакрен. Он наблюдал за своим пленником и понимал это так же ясно, как восход солнца. Люди не могут жить сами по себе, это просто неуместно.
Примером этому был человек, привязанный к седлу, который ехал по левую руку от предводителя отряда. Высший Йоранатаэль Сакрен был относительно молод, вероятно, именно поэтому ему до сих пор не доводилось видеть людей, живших вне айлейдских королевств. Йоранатаэль был хорошим воином и хорошим командиром, но до этих дней он воевал только с равными – по приказу своего короля. Только происки недостойного Раэля Серсена заставили его отринуться от служения королю в битвах с соседями, и заняться унизительной работой – отловом и сгоном новых рабов. И вот его первая добыча. Воистину странная, не похожая на соплеменников. И все потому, что родился он в так называемых диких землях.
Странность нового раба бросалась в глаза сразу, в его взглядах, которые он кидал на новых хозяев, в стремлении нанести удар – любой, на который он только был способен с закованными руками. Само его мировоззрение отличалось от того, к которому привык в людях Йоранатаэль. Тем более это стало заметно уже во владениях соседнего короля, с которым на некоторое время было заключено перемирие. Вид истерзанных и истощенных рабов, почти нагих, занимавшихся подчастую непосильным для них трудом, вызывал в пленнике ярость, почти бешенство. Ему не было дано понять, что таково было изначальное предназначение низших народов, к которым принадлежал он сам. Дикие, чуждые культуре расы существовали исключительно как ресурс, к которому приходилось обращаться – для работ, которые уничтожали бы время, отведенные для исследований, для самих исследований, для удовольствия, наконец. Лишенные благостной способности к просвещению люди хоть как-то должны были оправдывать свое существование, принося пользу высшей расе. Это было просто и понятно. Но не новому рабу. Йоранатаэль наблюдал за ним, и изумление все больше овладевало предводителем айлейдов. Лицо человека хранило суровый отпечаток детей северных гор, но, подчастую, он не мог с ним справиться. Попеременно на лице его появлялись выражения гадливости и презрения, но чаще всего – глубокого страдания, когда взгляд его падал на кого-либо из его соплеменника. Видимо, по молодости лет он не мог скрывать своих чувств.
Это и не было понятно айлейду. Люди, какими он их знал, были всегда покорными, редко кто из них отваживался поднять глаза. Эти люди были умны и знали свое место. Новый раб был глуп. В конце концов, Высший Йоранатаэль Сакрен утвердился в этой мысли и старался к ней не возвращаться. Уж кто-кто, а высшие эльфы всегда сумеют показать глупому рабу, каким должен быть умный раб.
… в город они прибыли под вечер предпоследнего дня. Завтра срок, отведенный королем на поимку нового раба, завершался. Уже на подъезде к границам владений своего короля Йоранатаэль Сакрен чувствовал – что-то шло не так. Попадавшиеся на дороге соплеменники были угрюмы сверх обычного, зато рабы, наоборот, о чем-то возбужденно перешептывались. Но у предводителя отряда не было возможности узнать подробнее – о чем. Он спешил к главной башне, туда, где уже несколько дней дожидался его соперник.
Против ожиданий, Раэль Серсен встретил его без обычной холодной язвительности. Высокий лоб претендента на Высший ранг пересекал свежий безобразный шрам, правая рука безжизненно повисла на перевязи. Соперник был куда менее спесив, чем в тот день, месяц назад, когда приговор короля отправил их обоих – его, и нынешнего Высшего Йоранатаэля Сакрена на самое издевательское соревнование, которое только мог изобрести извращенный ум Хадхула. Впрочем, Йоранатаэль отчасти был виноват сам. Узнав, что претендентом на его место стал охотник за рабами, Высший высказался довольно резко – и, по приговору короля, тут же отправился на север с приказом добыть раба лучшего, чем мастер в этом деле, претендовавший на его чин. И вот теперь они оба здесь.
- Король примет нас вечером, но лучше тебе не отлучаться, нынешний Высший, - вежливо, но без почтительности, поведал охотник за рабами Раэль, осторожно прикасаясь к углу лба – месту, откуда начинался его страшный шрам. – Он может передумать, и принять нас сей же момент. В свете последних событий назначение Высшего имеет большее значение, чем даже вкушение обеда.
- О каких событиях ты говоришь?
Охотник за рабами был удивлен настолько, что даже забыл добавить в свой голос яд сарказма.
- Странно, что ты не слышал, Высший Йоранатаэль. Сардавар Лид в огне. И не просто в огне – кажется, там не осталось в живых ни одного айлейда, а те, кто спасся, бежал из города. Но уйти далеко удается немногим.
Известия были не просто ошеломляющими – они казалось нереальными. Если бы алейды умели шутить, Высший мог бы подумать, что соперник шутит. Но даже Раэль, несмотря на свойственный ему сарказм, шутить не умел. Поэтому, Йоранатаэль едва сумел справиться с лицом. Но голос, все же, выдал его волнение.
- Кто на них напал? – только и спросил он.
Вместо ответа охотник Раэль обернулся. Как видно, он искал кого-то, но его взор натолкнулся на ненавидящий взгляд пленного северянина, и айлейд едва заметно переменился в лице. Жестом он указал на приведенного раба.
- Вот кто, - с усмешкой бросил он.
- Кто? – переспросил Высший. До сих пор он не понимал.
- Люди. Рабы, - доходчиво пояснил охотник с той же непонятной усмешкой. – Главная Башня взята. Король и окружение убиты. Убиты все воины, убиты все. Улицы Сарда залиты кровью айлейдов. Эти озверевшие животные не знают ни жалости, ни сомнений. Они убивают высших эльфов везде, и ни на что не смотрят. Ведет рабов некая Алессия, до сих пор никто не знает точно, кто она. Известно только, что рабыня, такая же, как остальные. Ее уже называют «королевой рабов»! Ха!
- Так что же, они взяли Сардавар и закрепились там?
- Напротив, - усмешка медленно сползла с изуродованного лица соперника. – Они не остановились на достигнутом. Их движение просто стремительно, и немногие короли успевают реагировать достойно. В наших границах пока все спокойно, но может такое быть, что в самом скором времени нам придется отражать атаки наших же рабов.
Йоранатаэль недоуменно взглянул на человеческих старика и помогавшую ему женщину, которые обкладывали и прокапывали дерьмо в и без того удобренную землю древесных клумб в нескольких шагах от него. Затем, так же, как охотник, запнувшись взглядом о лицо привезенного им самим раба, неожиданно для себя вздрогнул.
- Вот-вот, - согласился Раэль, проследив за его взглядом. – Достаточно одного-двух таких сокровищ, как привезли мы с тобой, чтобы зажечь огонь даже в самых отупевших животных.
Но Йоранатаэль Сакрен уже оправился от услышанных известий. Все-таки Высшим он был не просто так. Еще раз взглянув в полные ненависти глаза человека, он обратился к сопернику.
- Я слышал о рабыне, которую тебе удалось поймать, что она довольно красива. Сам ты только что отозвался о ней, как о сокровище. Моя добыча здесь, а где твоя?
Раэль снова обернулся, протягивая руку в указывающем жесте. Высший с легким недоумением проследовал взглядом за его рукой – и тут он увидел.
Рабыня была здесь, Должно быть, рост человеческой женщины ввел его в заблуждение. Гораздо ниже айлейда, она, тем не менее, была достаточно высокой, чтобы, не приглядываясь, принять ее за эльфийку. По знаку Раэля Серсена, с ее головы откинули капюшон, и лицо ее поразило Йоранатаэля. Не красотой, хотя юная женщина была очень красива – даже на придирчивый взгляд Высшего. Ее черты настолько остро напоминали лицо его собственного пленника, что поневоле айлейд обернулся, чтобы сравнить двух людей. Он не ошибся. Женщина и захваченный им воин походили друг на друга как брат и сестра.
- Твой раб тоже хорош, - снизошел отметить охотник. – Я сразу заметил, что они похожи. Только из-за этого восстания результат нашего глупого соревнования не повлияет на твой пост, Высший. Король не захочет менять опытного тебя на меня, пусть я буду во много раз ловчее.
Йоранатаэль промолчал, мысленно соглашаясь с соперником. Если дела настолько плохи, король не станет сейчас решать вопрос о претензии Раэля Серсена, хотя того и требовал закон. Его размышления были прерваны появлением посланника, известившего о приглашении короля.
4
Хальд видел расширившиеся глаза Хильды, когда она заметила его. Хвала богам, у сестры хватило выдержки, чтобы не выдать себя. Они только обменялись короткими взглядами, и у охотника отлегло от сердца – с сестрой было все в порядке. Хотя бы пока.
Это стало для него редкостной удачей – встретить ее так быстро. Харальд уверял, что всех пойманных людей первоначально сгоняют в одно место, как это водится у диких эльфов, но все же, то, что они оказались рядом, казалось волей провидения. С того момента, когда темный капюшон упал с головы его сестры, открывая ее дарованное Дибеллой прекрасное лицо и золотые волосы – Хальд верил, что план старшего сработает, и он сможет увести сестру. Лишь бы и дальше их не разлучали.
Эльфы о чем-то довольно долго переговаривались на своем дребезжащем наречье. Временами они оборачивались к нему и окидывали взглядами. Сын севера с трудом разбирал отдельные слова – речь шла не о нем, а о какой-то войне.
Хальд осторожно обвел взгядом место, куда их привели. До сих пор он не всегда имел возможность оглядеться, темный глухой капюшон не давал вертеть головой по сторонам. Теперь ему не мешали. Ослепительное белое сияние вокруг – точно он стоял посреди покрытой снегом равнины, окруженной белыми горами. В действительности, вокруг был лишь камень – странный белый камень, из которого складывались все нелепые постройки диких эльфов. Этот камень горел на солнце, и на него нельзя было смотреть без боли в глазах. Высокие колонны, целые каменные круглые площадки, все это соединялось какими-то дивными и одновременно безобразными каменными коридорами. Хальд не понимал значения всего этого, с его точки зрения, строить такое было просто бессмысленным. Арочные своды без крыши не защитят даже от дождя, а каменные статуи таких размеров не нужны даже богам. Но страшнее всего было не это. Странный синий огонь, он был повсюду – в висящих вдоль стен факелах, в огромных резных жаровнях, в специально выдолбленных для него отверстиях между клумб. Это был колдовской огонь, все всякого сомнения. Он не давал света – от него падала тень. И не давал тепла. Один такой факел горел в нескольких шагах от Хальда, и северянин чувствовал, как все больше немеет половина лица, обращенная к этому огню. То был даже не холод – брат Хильды привык к холоду. Нечто такое, чего не могло существовать в этом мире, что было вызвано – он был уверен – злой и запретной магией айлейдов.
- …!
Хальда ощутимо толкнули в спину. Не сразу он понял, что каменные ворота, перед которыми они стояли уже несколько часов, открыты, и нужно идти.
Едва он ступил на мощенную тем же белым камнем самую огромную площадь из всех, что ему довелось увидеть, Хальд забыл все, забыл себя. Где-то в стороне приглушенно вскрикнула Хильда.
Они оказались в гигантском каменном лабиринте. Представшее их глазам нельзя было назвать лабиринтом до конца, ибо его стены состояли из арочных колонн и живой изгороди. Ходы не лабиринта, как мгновением позже понял Хальд, а сада, начинались от длинной, похожей на площадь, аллеи, которая вела от ворот к башням королевского дворца. Перед каждой из многочисленных дорожек вглубь сада-лабиринта стояла статуя. Почти все статуи были большими, не менее чем в два человеческих роста. И каждая была особенной по-своему. Но все, как одна, притягивали взоры пленных сильнее, чем северное небесное сияние притягивает взгляды случайно забредавших южных путников.
И, глядя на них, Хальд чувствовал, как стынет кровь в его жилах.
Ближайшая напоминала какое-то чудовищное дерево, от толстого ствола которого отходили десятки побегов. Но, даже не приглядываясь, было понятно, что это был за ствол, и что за побеги. Основание этого чудовищного «дерева» было сделано из тщательно отполированных человеческих хребтов, скрепленных между собой, а его ветви были отрубленными по плечо руками – некоторые руки сверкали костным лоском, другие были покрыты тщательно просушенным сморщенным мясом… Хальд отвернулся, но тут же ему на глаза попалась следующая статуя – изображавшая уродливого айлейда, деревянный каркас которого был обтянут, казалось, еще мокрой человеческой кожей. Каркас был виден еще и потому, что статуя стояла незаконченной. Двое эльфов невозмутимо натягивали на бедро статуи очередной лоскут страшного «материала», а уже довольно пожилой богато одетый айлейд, стоя у ног статуи, наблюдал за их работой.
Кровь бросилась в лицо молодого охотника, и ему потребовалась вся воля, чтобы обуздать дикое бешенство, что мутным осадком поднялось из глубин его сознания. Весь порыв души он вложил в страстную молитву своему покровителю Стану, о том, чтобы как можно скорее миновать проклятое место. Лицо его сестры было белее мела. Но, как видно, судьба решила подвергнуть их еще большим испытаниям. Едва поравнявшись со стариком, предводители захвативших их отрядов затеяли с ним оживленный разговор, то и дело, оборачиваясь к своим пленникам, точно речь шла о них. От статуи шел резкий запах. Северный охотник едва сдерживал себя от того, чтобы броситься на айлейдов со скованными руками, когда старик совершил непростительную глупость. Произнеся какую-то длинную фразу, он коснулся плеча Хильды, делая вид, будто щупает ее кожу. В тот же миг Хальд, вырвавшись из рук эльфийских воинов, бросился на него.
От смерти старика отделяли лишь несколько мгновений. Высокий эльф со свежим шрамом на лице, все время настороженно следивший за человеком, бросился ему наперерез. Его воины среагировали куда быстрее, чем воины другого эльфа. Вероятно, опытные ловцы рабов, они знали, чего можно было бы ожидать от человека. На Хальда кинулись со всех сторон. Но его резкий порыв ушел так же быстро, как и вспыхнул. Усилием воли он обуздал свой гнев, и дал себя связать, не сопротивляясь. Однако такое поведение пленника имело положительные последствия. Теперь эльфы шли очень быстро, не останавливаясь, и за несколько минут достигли дворца.
Возле и вокруг дворца было гораздо больше воинов, чем им приходилось видеть до этого. Люди и эльфы прошли в боковую дверь и оказались в просторном колонном зале. Внутри охраны было не меньше, чем снаружи. Против ожиданий, в самом дворце царила тьма, но не было ни единого факела. Лишь лампады с колдовским синим пламенем едва разгоняли сумрак. Поневоле Хальд и Хильда завертели головами в поисках окон, но их тоже не было. Не видно было даже отдушин, необходимых в любых помещениях, где живут люди.
Пленников остановили. Предводители захвативших их отрядов ушли вперед, и скоро затерялись между колоннами. Свет почти не проникал сквозь толщу каменных арок, но стоявшему немного в стороне Хальду был виден величественный трон, поднятый на каменном возвышении посреди главного зала, горевшие в строгом порядке вокруг синие факелы, и множество разодетых айлейдов, сидящих на каменных скамьях, и стоящих вокруг трона.
- …!
Повинуясь повелительным толчкам, Хальд и Хильда вышли на середину главного зала, и остановились между каменными скамьями и возвышением. Теперь сидевший на троне был виден и им.
5
Король Хадхул, если верить его лицу, едва угадывавшемуся за массивной золотой короной, был еще не в летах. И хотя длинные волосы, спускавшиеся по его спине, уже серебрились в неясном синем пламени светильников, внешне он выглядел здоровее своих воинов. При своем росте, король айлейдов был сложен, как человек, и казался не слабее Хальда. Должно быть, каждый из его подданных ощущал благоговение перед таким вождем.
- Где вы нашли таких похожих рабов, соискатели?
Против ожиданий, голос короля был достаточно тонким и резким – как у большинства айлейдов. Пленники понимали лишь отдельные слова из его речей. Что не было удивительным, так как язык диких эльфов знали хорошо только их рабы.
Тот, что со шрамом, выступил вперед.
- Они из одной местности, мой король. Даже может быть, из одной деревни.
Король, сощурившись, переводил мертвенно-светлые глаза с Хальда на его сестру.
- Славно, славно, - наконец, сказал он, остановив взор на Хальде. – Они настолько хороши, и каждый по-своему. Вы оба хорошо потрудились, и угодили мне. Но я не могу решить ваш спор сейчас. Ваша добыча слишком хороша. А почему они до сих пор стоят?
Хальд не уловил смысла последних слов короля. Он только успел ощутить резкую боль, ударившую по ногам, и, не удержавшись, рухнул на одно колено. Рядом со сдержанным стоном упала его сестра.
- Посмотрите на этого зверя, - наслаждаясь бешенным взглядом человека, проговорил король. Видимо, обращаясь к своим придворным. – Он разъярен, он ненавидит каждого из нас за то, что ему указали его место. Но что он, по сути, такое? Тупое животное, чуждое мудрости постижения стихии, неспособное сотворить ничего более стоящего, чем примитивное оружие. У гоблинов оружие не хуже. Но и не лучше. И, если бы не холод их земель, эти звери ходили бы, подобно гоблинам, раздетыми. Смотрите, айлейды, не часто нам доводится видеть взращенного без присмотра звереныша. Смотрите на них обоих. Разве они не забавны?
Говоря это, король продолжал наблюдать за Хальдом. Похоже, причины, по которой этот новый раб сейчас находился у подножия его трона, для Хадхула более не существовало. Пленник интересовал его куда больше, чем спор его придворных.
Худо-бедно, северяне разобрали дребезжащие слова вождя айлейдов. Удерживаемый стражей, Хальд не мог подняться на ноги, несмотря на все свои усилия. Но языка ему связать не догадались, видимо, не особо надеясь на то, что пленник будет говорить. Этим и он и воспользовался.
- Видно, зависть к людям так гложет тебя, - чудовищно коверкая наречье айлейдов, выкрикнул Хальд, - что ты готов выдумывать какие угодно оскорбления, лишь бы это скрыть!
Наступила полная тишина. Слышно было, как странно потрескивает синее пламя.
- Зависть? – наконец, нарушил молчание король. – Какую зависть я, айлейд, могу питать к вам, животным?
Северный охотник презрительно дернул щекой.
- Для нас, людей, не секрет, что вы завидуете нашей силе. Когда твои воины окружили меня, я отправил к праотцам четверых, а мог бы и больше, не будь я так голоден и утомлен. А вы, хоть и зовете себя высокими, и любой из вас на голову выше самого высокого человека – с вашими хилыми телами вам бы давно пришел конец, если бы не даэдра, которых вы лижете под хвост, лишь бы они не забывали бросать объедки со своего магического стола!
Хадхул резко поднялся. Хальд так и не успел заметить, как он очутился рядом. А в следующий миг длинные пальцы короля, показавшиеся северянину стальными, обхватили его за горло, перекрывая воздух. Ноги Хальда оторвались от земли. Он не мог даже обхватить руку айлейда, чтобы хоть немного облегчить свою участь – его собственные руки были связаны за спиной. Хильда, за которой наблюдали не так пристально, как за ее братом, с гневным вскриком вскочила на ноги, но железная цепь оборвала ее прыжок в нескольких шагах от короля.
Даже не взглянув в сторону рабыни, вождь айлейдов приблизил свое лицо к искаженному лицу человека. Хальд задыхался, но страха не было. Он знал, что если раньше и могло случиться такое, теперь король его точно не убьет. Не сейчас.
- Глупое животное, - процедил Хадхул, обдавая Хальда запахом тлена. – Зачем мне твои звериные мускулы, когда ты все равно слабее меня!
Он отшвырнул человека, как будто тот действительно ничего не весил. Хальд прокатился несколько шагов по каменным плитам, сильно ушибив связанные руки. К нему тут же кинулись воины Йоранатаэля Сакрена, и спустя несколько мгновений, он снова стоял на коленях перед своим новым господином.
- Ты только что доказал справедливость моих слов, - глядя в сапоги королю, так как его голову тоже пригнули к полу, пробормотал охотник. – Без магии вы ничто. Придет время – и вы уйдете с земли, уступая место нам, людям. И время это близко!
Едва заметно, король айлейдов вздрогнул. Занесенная для удара рука опустилась. С минуту он переводил суженные оценивающие глаза с охотника на его сестру, а после сделал знак своим воинам. Хальд вновь получил возможность безнаказанно крутить своей головой.
- Хочешь попробовать доказать свои слова?
Король произнес это почти миролюбиво. Но охотник не сразу понял вопроса.
- Что доказать? – недоуменно переспросил он.
Айлейд не удостоил его взглядом. Вместо этого он кивнул Высшему.
- Вы сохранили оружие этого раба?
Йоранатаэль Сакрен склонился в поклоне.
- Да, мой король.
- Пусть его доставят сюда.
Двое крепких айлейдов внесли секиру Хальда. По знаку короля, веревки на руках охотника были перерезаны. Придворные и стража быстро расчистили место вокруг них.
- Готов ли ты доказать, что сможешь победить меня при помощи только силы? – глядя сверху вниз на поднимавшего секиру Хальда, негромко вопросил король. Руки человека, туго перетянутые в течение долгого времени, дрожали, и ему никак не удавалось перехватить секиру так, как он привык. – Смотри. Если ты проиграешь, а ты проиграешь, твоя сестра будет согревать мою постель этой ночью. А завтра она будет смотреть, как ты умираешь под пыткой на Арене.
Вспышка лютой ярости едва не ослепила северного охотника. Хальд выпрямился, сжимая секиру. Король Хадхул с насмешливым лицом стоял не далее, как в трех шагах от него. Королевские пальцы, одетые в броню золотой перчатки, сошлись на рукояти тяжелого двуручного меча. Ни один эльф не в силах был бы поднять такое. Снова проклятая магия!
- Ты никогда ее не получишь, хотя бы все даэдра Обливиона помогали тебе!
Хадхул едва успел присесть – секира просвистела у него над головой. В следующий миг тяжелый двуручник пошел на отмах, и на этот раз уворачиваться пришлось Хальду. Вспыхнувшая, как солома, ярость, погасла. Человек теперь думал только о том, как уйти из-под ударов колдовского оружия, которое свистело все быстрее и все ближе, заставляя Хальда совершать такие движения, прыжки и повороты, на которые, как он думал сам, раньше он никогда не был бы способен. Каким-то чутьем он угадывал, что один-единственный удар меча, который он примет на свою секиру, станет концом его битвы с королем, ибо Хадхул дрался не мечом, но магией. Охотник не пытался атаковать, после первого же взмаха он убедился, что противник неестественно быстр. Все свои силы и опыт Хальд тратил на то, чтобы не дать айлейду нанести удар. Он знал, что рано или поздно этот удар будет нанесен, и король окажется победителем, но изо всех сил оттягивал финал этой бесчестной схватки.
Боги, откуда король узнал, что Хильда – его сестра?
Хальд оступился. Пытаясь уклониться от очередного взмаха, он споткнулся о выступавшую плиту, и рухнул на спину, в последнем усилии вскидывая и поставляя под королевский меч секиру. Мощный удар потряс все его тело, превратив его в комок острейшей боли. Хальду показалось, что в него ударила молния. Оружие в его руках раскалилось добела, и северянин выронил его, содрогаясь в диких корчах. Фигура короля, дворцовые своды – все подернулось туманной пеленой, и Хальд был занят только собственной болью. Лишь несколькими мгновениями позже он вспомнил, что он проиграл.
- Унесите, - не глядя на поверженного раба, бросил Хадхул, и воины поспешили исполнить приказ. Король обернулся, и впервые за все время удостоил взглядом застывшую, как изваяние, прекрасную северную пленницу…
|
Мы Вконтакте
