Талант

SofiaSain
https://ficbook.net/authors/54648

 

Аида хлопнула рукой по столу, с довольной даже улыбочкой обведя зал взглядом. Еще бы не радовалась: Кана доложила о том, какой золотой жилой оказалась последняя их находка, и сколько денег рудокопы за нее отвалили.

А деньги — это очень много важных и полезных вещей.

Например, первая выдача жалования ее лейтенантам за последние три месяца. Так она и заявила тому, кто готов был прям сейчас костьми лечь, но выбить из нее деньги и больше не жрать обещания:

- Драгоценный! Да ты сможешь наконец оплатить себе шлюху! Спорим, прям отсюда рванешь к уютненькой?

И лучезарно улыбнулась на злой прищур. Прищур тот сверкнул янтарной хитринкой и смехом:

- Конечно спорим. Сколько ставишь?

- Эй...

- Давай-давай. Капитан же от своих слов не откажется, так?

Аида насупилась и молча катнула в его сторону один серебряник — ставку, и второй — барыш.

Пробурчала:

- Нишка, учись. У меня только что на пустом месте две серебрушки отжали.

Бишоп хохотнул:

- Это ты правильно сказала — пока в твоей головушке пустота и ветер гуляет, будешь нищая сидеть.

Аида лениво уточнила:

- Так ты поэтому без медяка за душой по болотам и грязи проводником подрабатываешь?

Бишоп послал ей воздушный поцелуй, и демонстративно прокатил монетки между пальцами с той же виртуозностью, с которой этот трюк исполняла Нишка.

Кстати! Полукровка так и не ответила, и их угол вообще был подозрительно тих.

Деньги означали жалование — Нишке бы кричать, и перебивать, и тянуть к ней руки, забравшись на стол с ногами.

Деньги означали пьянку — Келгару бы реветь, и тянуть тифлинга за хвост со стола, и спорить с Бишопом о том, кто из них сегодня выпьет больше эля.

Но нет.

Аида перевела заинтересованный взгляд в сторону парочки. Оба, как примерные дети, склонились над столом — лысина к рогам в любовном порыве — и старательно возились с какими-то бумагами. Руки Нишки летали над листом, уверенно сжимая аккуратно наточенный уголек.

Через пару секунд Аидиных разглядываний примолкли все и все же на парочку и уставились.

Именно в этот момент Келгар закусил ус и надулся, сдерживая смех. Аж побагровел. Касавир, не очень любящий, когда совещания срывались на балаган, подошел к парочке со спины, желая приструнить их. Но замер, глядя с высоты своего роста в листок. Кажется, его глаза немного округлились. Кажется, кончики его ушей покраснели. Нишка сделала еще несколько небрежных движений, отчего Касавир уважительно присвистнул и наклонил голову к плечу с видимым любопытством, а Келгар удивленно покосился на рогатую:

- Да ну? У людей так бывает?

Нишка таинственно улыбнулась, и кивнула на Касавира за своим плечом — мол, у человека и спроси. Все больше компаньонов собиралось вокруг них. Сэнд даже снизил уровень сарказма в голосе, когда комментировал:

- Ты на удивление талантлива. Но моя грудь будет настолько впалой только тогда, когда я поживу пару столетий личем.

Бишоп смешливо фыркнул, вставив:

- Ты мне льстишь — вынужден признать. И что это за хрень у паладина на бедрах? Почему его добро не наружу?

Нишка веско ответила:

- Говорят, что эта штука называется «целибат». Наверное неудобно.

Касавир прикрыл ладонью глаза и покачал головой.

Аида сумела протиснуться к зрелищу как раз тогда, когда посреди честной компании разной степени одетости и адекватности появилась и она сама. Над головой ее сиял нимб, за спиной разворачивались крылья нетопыря, широкая улыбка сияла даже в нарисованном виде, а самые интересные места обнаженного, до жалости костлявого тела она прикрывала двумя огромными мечами, где на лезвии одного было написано: «за Свет», а на втором: «за Любовь».

Нишка на секунду приостановила процесс, подняла на нее взгляд и подмигнула:

- А если будешь платить мне жалование регулярно, я тебе прям на стене в спальне нарисую голого Бишопа в полный рост и с розой в зубах. Ну или Джелбуна. Или даже Ниваля. Кого попросишь. Добро?