«Ты есть Воздаяние. Ты есть Милосердие. Ты есть Верность и Честь.
Ты наполняешь меня верой и силой, и жизнь моя обретает смысл.
Как во мраке ночи кроется звездный свет, так и в самой черной душе есть зерна добра. Ты – тот, кто пробуждает к жизни дремлющие в этих зернах ростки.
Ты есть Смысл. Ты есть Истина. Ты есть Свет.
Дороги Твои ведут праведника к обретению себя. Лишь тот, кто не свернет с выбранного пути и сохранит душу свою в чистоте, постигнет свою суть. Ты – тот, кто помогает прозреть.
Имя тебе – Справедливость!
Молодой паладин неторопливо поднялся с колен и обратил взор к лицу Справедливого бога. В храме Тира было тихо и сумрачно, поскольку ночь уже накрыла Невервинтер своим звездным плащом. В солнечные дни, когда свет проникал сквозь разноцветные стекла витражей под самым скатом крыши, на мраморном лице Тира играли разноцветные блики, и изваяние однорукого бога окутывал ореол света и радости. А душу паладина – покой.
Но не сегодня...
Несмотря на то, что юноша прочел молитву уже дважды, он не ощущал привычного умиротворения. Напротив, на душе у него было гадко, как в общественном сортире.
«Я лишь исполняю свой долг!» – повторил паладин про себя, наверное, в сотый раз. Но легче все равно не становилось.
Скрипнула тяжелая входная дверь.
– Касавир! – вполголоса окликнул паладина вошедший, юноша в точно таком же доспехе со знаком Тира. – Ты закончил?
– Да, Нивалль, – отозвался паладин, не торопясь, впрочем, покинуть храм.
– Нам пора. Нужно сменить Финли и Каспара на посту... – напомнил его товарищ, совсем юный, стройный и золотоволосый, как солнечный эльф.
– Конечно. В зале суда.
Касавир на миг склонил голову, словно прощаясь с тем, кому он служил верой и правдой, и двинулся к двери, у которой оставил свой меч. В храме Изувеченного Бога не принято было носить оружие – это правило установила еще леди Арибет.
«Леди Арибет... Тир, Великий, неужели все это происходит на самом деле? И я не сплю?»
Паладин лишь усмехнулся в ответ на свои невеселые мысли. Кошмар, в который был погружен Невервинтер долгие месяцы, происходил наяву. Казалось бы, все пошло на лад – Воющая смерть побеждена, война с Лусканом закончена, вторжение Древних остановлено. Оставалось лишь поставить точку в этой истории – совершить воздаяние. И все же Касавиру в эту ночь было еще хуже, чем накануне расправы над Фентиком Моссом, хотя леди Арибет де Тильмаранд, в отличие от своего покойного жениха, наказание вполне заслужила...
Финли – лучший друг Касавира, вечно сыплющий остротами рыжеволосый балагур (из-за чего леди Арибет порой шутила, что ему было бы правильнее избрать пусть служителя Лииры) – выглядел не лучше друга. Паладин хмурился и был так бледен, словно Воющая смерть все еще терзала его плоть. Хвала Тиру, Героиня Невервинтера вовремя доставила лекарство, иначе Фин не стоял бы сейчас у дверей кабинета судьи Олефа Ускара, а покоился на городском кладбище.
«Нет, у Финли не было бы даже могилы, – поправил себя Касавир. – Все жертвы Воющей смерти отправлялись прямо в очищающий огонь...»
– Привет, – Фин, не обращая внимания на лицо Нивалля, на котором отразилось возмущение от такого пренебрежения правилами, потрепал Касавира по плечу. – Слава Тиру, мое дежурство закончилась. Могу пойти и напиться...
– Финли! – с возмущением воскликнул Нивалль. – Паладин Тира не опускается до греховных увеселений!
– Знаешь, Нивалль, у меня как-то мало желания веселиться, – буркнул Фин. – Можешь успокоить себя мыслью, что это необходимая оздоровительная процедура. Если я не выпью, то просто не переживу завтрашний день.
– Паладин должен быт тверд в своих убеждениях! – напыщенно провозгласил будущий воин Тира. – Наши клятвы обязывают нас хранить чистоту тела и мыслей...
– Тогда радуйся, что ты пока не связан обетом, – оборвал его Финли. – А я сам отвечу за свои прегрешения перед богом и людьми.
Касавир пожал руку друга и кивнул на закрытую дверь.
– Судья там?
– Глаз не сомкнул, – подтвердил рыжий паладин. – У него капитан Транкар. Ладно, мы пойдем отдыхать. Удачной вахты, Кас.
– Спасибо, Фин.
Финли и его напарник Каспар (такой же аколит, как и Нивалль, но в отличие от юного дворянина простой парень, не разражающийся речами о величии Тира по поводу и без оного) покинули здание, и Касавир с Ниваллем остались одни.
Раньше вахту в зале суда, как и во дворце лорда Нашера, несли только гвардейцы. Но после того, как Воющая смерть собрала в Невервинтере богатый урожай, к охране властителя и высших чиновников начали привлекать служителей Тира. Паладины и послушники Справедливого охраняли даже заключенных. Перед сменой они разыгрывали, кому куда отправляться, и больше всех не везло сэру Родерику, который едва ли не каждый день стоял на часах у камеры леди Арибет. Касавиру ни разу не выпадал такой жребий, и он был этому рад. Смотреть в глаза своему бывшему командиру было бы неимоверно трудно. Касавир знал о преступлениях леди де Тильмаранд, но воздавать ей по заслугам, как того требует Тир, не мог. Может быть, потому что понимал, что на подобное несчастную женщину могло толкнуть только самое глубокое отчаяние...
От раздумий Касавира отвлекли голоса, внезапно прозвучавшие прямо у него за спиной. Олеф Ускар и капитан городской стражи остановились на пороге и обменялись коротким рукопожатием.
– Отдохните, друг мой, – явно продолжая разговор, посоветовал офицеру Олеф. – Нам остается лишь молиться.
Капитан Транкар молча кивнул и, не удостоив взгляда вытянувшегося в струнку при его появлении Нивалля, обратился к Касавиру:
– Вы будете нести вахту до утра?
– Да, сэр, – подтвердил паладин.
– Жаль, – загадочно произнес капитан. – Да поможет вам Тир!
– Транкар! – одернул друга судья.
Капитан лишь отмахнулся и быстро зашагал на выход. Судья Ускар посмотрел ему вслед и покачал головой.
– Касавир, вы понадобитесь мне утром, – сказал он паладину. – Я действую по приказу лорда Нашера, но мне хотелось бы, чтобы вы отнеслись к этому с пониманием, как к моей личной просьбе.
– Разумеется, – Касавир изо всех сил старался не выказать удивления.
На красивом лице Нивалля читалось горячее желание предложить судье посильную помощь, но в присутствии паладина юноша сдержался.
Судья провел ладонью по лицу и с явным усилием сдержал зевок.
– Пожалуй, я не пойду сегодня домой, – пробормотал он. – Прикорну на пару часов в кабинете... Будьте добры, разбудите меня, если я просплю дольше.
– Да, ваша честь.
Дверь за Олефом Ускаром закрылась, и в зале снова воцарилась тишина. Касавира это не смущало, поскольку он в принципе не особенно нуждался в компании. Может, поэтому они и сдружились с Финли – разговорчивый и острый на язык Фин дополнял молчаливого, доброжелательного Каса. Ниваллю не повезло: он не мог пребывать в молчании больше получаса. При этом юноше был жизненно необходим собеседник, поскольку ронять фразы в безответную тишину, как Финли, он не мог. Касавир же, который считал, что подобные упражнения по самодисциплине будущему паладину просто необходимы, не вступал в беседы с подчиненным, и Нивалль во время нахождения на посту молча страдал, не мешая старшему товарищу предаваться размышлениям.
Касавир думал не о леди Арибет, чья жизнь должна была оборваться через несколько часов. Его мысли были прикованы к другой женщине, разделявшей с бывшим паладином Тира тяготы заключения и осуждения.
Илэн Лайонсет. Героиня Невервинтера. Та, что остановила королеву Мораг, но не смогла спасти жизнь собственной сестры...
«За свою сестру я тоже был бы готов отдать жизнь, – Касавир посмотрел на окно и рассеянно отметил, что небо уже посерело, явив признаки скорого восхода солнца. – Будь даже она трижды преступницей, хуже леди Арибет и Маугрима Коротира вместе взятых... Но вот поведение лорда Нашера мне непонятно. Леди Лайонсет спасла тысячи жизней, а он в ответ на просьбы о помиловании леди де Тильмаранд не просто отказал, но и заключил ее под стражу!»
Будить судью Ускара Касавиру не пришлось: Олеф сам вышел в коридор – уже одетый в официальное одеяние судьи и с мрачным выражением, которое совсем не вязалось с его обычно благообразным породистым лицом.
– Касавир, идите за мной, – отрывисто приказал он. – Поскольку я покидаю здание, охранять его не обязательно. Достаточно оставить здесь вашего подчиненного.
Касавир ответил сдержанным поклоном.
Олеф Ускар, уже не глядя на паладина, но пребывая в уверенности, что тот не отстает от него ни на шаг, двинулся к выходу из здания. Очень скоро паладин понял, куда они направляются, и это заставило его содрогнуться. Они шли в подземелье замка Невер, где содержались государственные преступники. Вернее, там находились лишь двое: Арибет де Тильмаранд и Илэн Лайонсет.
В подземелье их ждал Сергол. Жрец Тира, сменивший казненного Фентика Мосса, выглядел не лучше судьи. Он приветствовал Олефа, коротко кивнул Касавиру и, понизив голос, спросил:
– Парень знает, что от него потребуется?
– Нет, – вздохнув, ответил судья.
– Но, сэр...
– Не сейчас! – судья Ускар отмахнулся. – У нас есть более срочные дела.
Они втроем подошли к двери в камеру, где несли стражу двое гвардейцев Невервинтера. Один из мужчин отпер дверь, и священник Тира вошел в камеру. Касавир, бросив взгляд внутрь, заметил, что навстречу Серголу с топчана поднялась лишь одна стройная женская фигурка.
– Леди Лайонсет в соседней камере, ее перевели сегодня на рассвете, – хмуро пояснил судья, правильно истолковав взгляд Касавира. – И именно с ней связано ваше задание.
– Служу Невервинтеру! – ответил паладин, все еще ничего не понимая.
Олеф снова вздохнул и негромко произнес:
– Лорд Нашер желает, чтобы леди Лайонсет присутствовала при казни предательницы. Но поскольку наш лорд подозревает, – и небезосновательно! – что толпа может учинить расправу над заключенной, ее необходимо обезопасить.
«Учинить расправу?! Как бы не так! Лорд Нашер просто боится, что толпа освободит свою спасительницу...»
– Как именно я должен обеспечить безопасность леди Лайонсет? – уточнил паладин.
– Вы должны будете надеть на заключенную капюшон, чтобы ее никто не узнал, а также кандалы, чтобы она не смогла сбежать. И еще, – Олеф запнулся и почти с омерзением закончил: – не забудьте про кляп...
Касавиру показалось, что небо рухнуло ему на голову.
«Связать Героиню Невервинтера? Заткнуть ей рот и притащить на площадь, как последнюю преступницу?! Женщину, без которой мы все были бы обречены на смерть?»
– Я служитель Тира... – откашлявшись, пробормотал Касавир. – Не тюремщик.
– Я знаю, – в светло-голубых глазах судьи светилось понимание. – Но так нужно, Касавир. Верьте мне.
Странная нотка в голосе Олефа Ускара заставила паладина внимательнее посмотреть на судью.
– Вы отвечаете головой за ее жизнь, – с нажимом произнес Олеф. – Понимаете?
И Касавир, внезапно почувствовавший, что действительно понимает этого усталого немолодого человека в мантии верховного судьи, медленно кивнул. На лице Олефа Ускара отразилось облегчение.
– Тогда ступайте к леди Лайонсет, подготовьте ее к выходу. А я должен подождать леди де Тильмаранд.
Героиня Невервинтера была спокойна, словно пребывала в храме Сильвануса, а не в казематах. Касавир никогда раньше не заговаривал с этой энергичной и отчаянно смелой девушкой и втайне мечтал, чтобы она заметила его когда-нибудь, выделила среди таких же как он воинов Тира, но теперь у него язык буквально прилип к небу.
– Чем я могу вам помочь? – с нескрываемой иронией спросила друид.
– Вам придется пойти со мной, – с трудом произнес Касавир, не ожидавший, что вблизи Героиня окажется совсем не такой величественной как ее сестра (или как ее образ в воображении Касавира), а... обычной. Просто красивая девушка с тонкими чертами, как у всех, в чьих жилах течет эльфийская кровь.
– Зачем? – в зеленых глазах мелькнула настороженность.
Паладин отвел взгляд, и Илэн Лайонсет прерывисто вздохнула, догадавшись.
– Лорд Нашер хочет, чтобы я смотрела, как казнят Арибет? – отрывисто произнесла она, сжимая кулаки.
Касавир продолжал молчать, поскольку подходящего ответа так и не смог придумать. А Героиня Невервинтера поднялась со скамьи и подошла к нему вплотную – так близко, что он разглядел золотистые искорки в ее глазах цвета весенней листвы. И эти искорки медленно-медленно гасли...
– Извини, парень, я знаю: ты тут ни при чем, – она проговорила эти слова тихо, почти шепотом. – Каждый делает то, что должен.
Касавир ненавидел себя в эту минуту. Как ненавидел позже, пока надевал на Героиню Невервинтера легкие металлические кандалы, затыкал ей рот тряпочным кляпом и набрасывал на голову темный капюшон, который обычно надевают на воров перед экзекуцией.
«Тир, Справедливый и Всевидящий! За что ей это? За что?!»
Но Изувеченный бог молчал.
Когда Илэн Лайонсет и Касавир, придерживающий ее под локоть, вышли из здания суда, оба невольно остановились на миг. Площадь встретила их сдержанным гулом и режущим глаза светом солнца. Касавир вдруг вспомнил, что в день казни Фентика Мосса шел сильный дождь – может быть, поэтому эльфа повесили, а не сожгли на костре, как его друга Дестера. Леди де Тильмаранд ждала более почетная казнь. На наспех сколоченном помосте у Великого дуба уже ожидал палач, опирающийся на двуручный меч.
– Идемте, миледи, – шепотом попросил Касавир.
Илэн медленно двинулась вперед, к помосту. К палачу, как-то нервно потирающего рукоять тяжелого двуручника. К бледному, как статуя Келемвора, судье Олефу. К Серголу, который молился вместе с осужденной, стоя на коленях. К Арибет, сложившей руки на груди и повторяющей за жрецом обращенные к Тиру слова.
– Ты есть Воздаяние. Ты есть Милосердие...
Рука Илэн под ладонью Касавира напряглась: Героиню колотила крупная дрожь. Она не могла произнести ни звука, но паладин даже без слов понимал, что в этот миг чувствует девушка, потому что сам чувствовал то же самое.
«Отчаяние. Бессильная ярость. Ненависть. Боль».
Тем временем Арибет на помосте закончила молитву и выпрямилась во весь свой небольшой рост.
– Леди Арибет де Тильмаранд, суд Невервинтера приговорил вас к смерти за предательство, – произнес судья Олеф. – На вашей совести – гибель множества людей. У вас есть, что сказать перед тем, как приговор будет приведен в исполнение?
Тонкое лицо полуэльфийки оставалось безмятежным, а ее мелодичный грудной голос звучал спокойно.
– Да, ваша честь, – ответила она. – Я признаю себя виновной и искренне раскаиваюсь в своих преступлениях. Я знаю, что жители Невервинтера не простят меня, поэтому надеюсь лишь, что они сочтут кару, выбранную для меня судом, достаточным наказанием.
– Есть ли у вас последняя просьба? – а вот голосу судьи Ускара явно недоставало спокойствия и торжественности.
Леди Арибет грустно улыбнулась.
– Лишь одна, ваша честь. Я хотела бы, чтобы лорд Нашер проявил милосердие по отношению к леди Лайонсет. Она ни в чем не виновата перед Невервинтером и его лордом.
– Это невозможно! – прогремел зычный голос откуда-то сзади.
Касавир обернулся и понял, что эту фразу бросил сам владыка Невервинтера. Лорд Нашер сидел в кресле на возвышении у здания суда, но начав говорить, поднялся с места и шагнул вперед.
– Это невозможно! – повторил лорд.
По толпе пронесся сдержанный гул. Паладин, охваченный волнением, даже не понял, какое именно чувство выражали горожане – недовольство или радость.
Арибет на миг опустила длинные ресницы, а когда она снова подняла взгляд на лорда Нашера, ее лицо выражало лишь покорность судьбе и решимость.
– Тогда мне не о чем просить лорда Нашера...
Касавир чувствовал, что его сердце словно полосуют острым кинжалом.
«Тир Великий, смилуйся над ее душой! Пусть твоя благодать и снисходительность будут с леди Арибет...»
Героиня Невервинтера, стоявшая рядом с паладином, не шелохнулась, но он чувствовал, что она излучает острейшую боль, которая постепенно начинала захватывать и самого Касавира. Он не знал, как облегчить ее страдания, а потому лишь сжал ее руку в знак поддержки. Просто для того, чтобы она знала: в этот страшный миг она не одна...
Касавир снова устремил взгляд на помост, и на какое-то краткое мгновение его взгляд встретился с напряженным взором Олефа Ускара.
«Ты в ответе за ее жизнь!»
Паладин замер на месте, а потом еле заметно склонил голову. И подался чуть вперед и вправо – чтобы закрыть собой Илэн Лайонсет от горожан (и в первую очередь – от городской стражи).
«Если лорд Нашер не хочет проявить милосердие, его проявит Тир... – успокаивая себя самого, повторил Касавир. – Рукой своего служителя».
Внутренний голос с внезапной гаденькой интонацией произнес: «Да это же предательство!», но Касавир лишь упрямо тряхнул головой, отгоняя непрошеные сомнения.
Это Справедливость.
Пальцы Касавира осторожно коснулись кандалов. Паладин нащупал замок и попытался как можно плавнее вставить в кандалы ключ. Героиня Невервинтера, понявшая, что делает паладин, вскинула голову и впилась в его лицо острым пылающим взглядом.
– Все будет хорошо, – одними губами произнес Касавир, продолжая медленно-медленно (Тир, как же все-таки медленно!) поворачивать ключ.
Она резко качнула головой и отвела в сторону скованные запястья.
«Нет! – горячо возразили ее глаза. – Не надо!»
– Надо, – убежденно возразил паладин.
Снова жест отрицания.
«Тебя покарают за это!»
– Ничего. За все нужно платить. За справедливость – тоже...
– Все в порядке? – на плечо Касавира легла чья-то непрошеная рука.
Паладин обернулся, постаравшись придать себе максимально невозмутимый вид, и похолодел: рядом с ними стоял Нивалль.
– Я знаю: ответственное поручение лорда Нашера! – возбужденно прошептал юноша, взглядом указывая на Героиню Невервинтера. – Вот, решил тебя подстраховать...
– Ты же должен был идти отдыхать в казармы, – буркнул Касавир, чувствуя, как его сердце пропускает один удар, потом другой.
– И проспать миг триумфа моего лорда?! – победно рассмеялся Нивалль. – Ни за что! И тебе подсоблю, можешь не благодарить!
В этот момент Касавиру хотелось не благодарить своего юного товарища, а сгрести его за шиворот и зашвырнуть куда-нибудь за Хребет Мира.
«Забери тебя Шар! Как же ты тут некстати...»
Его руки коснулись тонкие легкие пальцы. Героиня Невервинтера смотрела ему в лицо с сочувствием, словно это не ее спасение только что, как любит говорить Фин, накрылось медным тазом. Лишь короткое пожатие – и она снова взглянула вперед, на сестру...
|
Мы Вконтакте
