Сказки и легенды

Альриэнэль

https://ficbook.net/authors/587515

В Невервинтере, как известно, нет расовых предрассудков. Ну или они выражены очень и очень слабо. В городе Мастеров были рады всем: и эльфу, и человеку, и полукровкам вроде полуорков, полуэльфов и аасимаров. Тифлингам и полуросликам тоже были рады - в какой-то мере.

Но в этот воистину знаменательный день вековое перемирие между расами могло быть нарушено. Упрямый как осел щитовой дворф и не менее упертый и абсолютно уверенный в своей правоте человек из города Амн не на шутку сцепились - хвала всем богам, пока только на словах.

- Да так это было, человек, так, - практически рычал дворф, оставляя вмятины на столе в доказательство своей правоты.

- Нет, глупый копатель, - вопил в ответ его собеседник, разбивая бутылку об стол (перед этим, естественно, допив ее).

Многострадальный стол, являющийся собственностью хозяина таверны "Утонувшая Фляга", явно был готов развалиться на части и с укоризной смотрел на Дункана Фарлонга (во всяком случае, полуэльфу так казалось). Но трактирщик не вмешивался в спор, хоть и мог с легкостью прекратить его и вышвырнуть драчунов за дверь.

Он предпочитал смотреть на них и слушать, хоть порой ему очень хотелось сказать, что на самом-то деле все было не так. И что Сэнд не был влеком каким-то туманным пророчеством, из-за которого и взял себе другое имя. Что Элани не была избранницей Миеликки и ее появление в жизни Носительницы было фактически случайным. Что...

- А я тебе говорю, что она не простым тифлингом была, а дочерью Асмодея!

Дункан оторопел. Нишка - да дочь Асмодея?! О, Боги, какую чушь могут люди придумать, чтобы идеализировать своих героев и спасителей. Прошло уже восемьдесят лет и тех, кто знал и видел Героев Невервинтера, практически не осталось, а те, кто еще жив, не говорят об этом. Незачем тревожить раны, когда они почти заросли - так часто говорил Сэнд. На вопросы любопытных о пророчестве он не отвечал, игнорируя их и прикидываясь глухим.

Дункан улыбнулся. Да, Сэнд и он сам хранили верность прошлому. Но разница была между полукровкой и эльфом - очень и очень явная. Фарлонг жил прошлым и очень давно - еще с распада их с Эсмерэль и Дэйгуном команды - не надеялся на будущее. Он не мог увидеть в этом туманном грядущем себя, а Сэнд мог. Мог и делал это, необъяснимо теряя в глазах Фарлонга причастность к тем далеким событиям. Разумом полуэльф понимал: волшебник сражался рядом с его племянницей, но сердцем - слишком человеческим и порывистым - понимал, что теперь Сэнд другой. Не тот ехидный эльф, который постоянно препирался с Карой, не тот торговец, с которым трактирщик ругался по восемь раз на дню, нет. Нечто другое, чему Фарлонг не мог дать имени.

После тех событий они оба изменились, потому что быть прежними уже не могли: это было попросту невозможно. И Дункан принимал это, правда принимал, но грусть и тоска по погибшей племяннице не оставляли его. Фарлонг ни о чем не жалел и уже утратил надежду на то, что "племяшка" опять откроет дверь "Фляги" и, по странной привычке тряхнув волосами, вихрем влетит в таверну. Он и не надеялся - это было слишком глупо - но скучал. В сердце образовалась ноющая пустота, тогда как раньше гнездилась уверенность в веселом лейтенанте стражи и ее странных разномастных друзьях.

Потому-то он и не выкидывал спорящих: слушать их было сродни возвращению в далекие времена. Светлая печаль, теплая грусть и спокойная гордость - вот что ощущал Дункан. А предположения... что же, люди склонны все преувеличивать, верно?

- Какой ко всем эриниям Асмодей! Нишка была творением темных богов!

Фарлонгу хотелось спросить, почему создание темных богов так плохо мыло столы, но он промолчал.

- А я говорю, что тогда она не сумела бы находиться рядом со светлым избранником! Ее бы это убило!

Избранник? Дункан нахмурился - никаких избранников он вспомнить не мог. На ум почему-то приходила только Зджаэв, но на избранницу она явно не тянула. Да и жрицей, строго говоря, не была. А может...

Трактирщик покачал головой, вспомнив эту жительницу Астрального Плана, и поежился. Нет, избранница богов из Зджаэв была бы никакая.

- Это ты о Касавире? - фыркнул человек из Амна - Да все знают, что он был целестиалом!

Фарлонг отвернулся к стойке, чтобы никто не заметил, как он улыбается. Касавир - целестиал? Н-да.

"Ну, у них ведь Нишка - дочь повелителя Нессуса".

- Конечно, - фыркнул щитовой дворф - А, чтобы никто об этом не догадался, его послали на Торил как сына дворянина! Так, что ли?

- А тебе в голову не приходило, что настоящий Касавир давно погиб, а его место занял другой? - ехидно поинтересовался человек. - Хотя, учитывая уровень умственного развития дворфов...

- Ты... - дворф аж задохнулся от возмущения.

"Совсем как Келгар, когда его обзывали Кара или Нишка, - вспомнил Фарлонг, - Айронфист точно так же возмущался, а Нишка шутила: мол, язык проглотил".

- То есть, кто-то принял облик настоящего Касавира? - буркнул обиженно щитовой дворф. Его позиции трещали по швам, но сдаваться он явно не собирался, что и понятно: не зря дворфы считаются одними из упрямейших созданий Абейр-Торила. - Тогда это почувствовали бы все. Тем не менее, о небесном происхождении Касавира нет ни малейшего упоминания. Ни ма-лей-ше-го.

Явно гордый осознанием своей правоты, дворф откинулся на спинку стула и глотнул эля из новой кружки. Человек из Амна рассмеялся:

- Ты так глуп, что это смешно! Упоминания... - оба задыхались: один от смеха, другой от гнева. Вытерев слезы, человек насмешливо уставился на дворфа и ехидно заметил:

- Быть может, ты не знал о таком явлении как божественная тайна? Видишь ли, пьянчуга, посланники небес либо стирают память тем, кто догадался об их происхождении, либо уговаривают их не болтать об этом. Так что можешь не искать никаких упоминаний.

- Ох, Боги Фаэруна... - пробормотал Дункан, протирая стакан. Нет, аргументы моряка из Амна звучали довольно-таки убедительно, но... все же Фарлонг знал правду и поэтому не верил. Обидно было только, что обычные жители Фаэруна настолько не верили в обычных смертных, что придумывали сказки и легенды о героях.

Не было там посланцев. Не было кого-то особенного настолько, чтобы за ним следили боги. Порой полуэльфу казалось, что боги вообще ни за кем не следят, оставляя Фаэрун на обычных людей, эльфов, тифлингов и многих остальных.

- Люди слишком болтливы, - с пренебрежением бросил дворф. - Кто-нибудь да проболтался бы. Да и король наш нам бы сказал...

- Ваш пьянчуга-король? - фыркнул в ответ человек. - Конечно. Да он и не понял бы ничего, если бы Касавир крылья у него на глазах отращивал!

- Не смей оскорблять воплощение великого Лаудрэма! - гаркнул щитовой так, что эхо отразилось от стен таверны. Фарлонг подивился: все же акустика во "Фляге" была не лучшей, и для такого фокуса надо иметь адамантиновые легкие. Или одного разъяренного дворфа. Поэтому Дункан навострил уши и приготовился узнать еще одну тайну происхождения.

- Да будет тебе известно, - разглагольствовал дворф, полыхая гневом и стоя на изрядно покосившемся столе ("Чудом удерживает равновесие" - подумал полуэльф). - Что Келгар Айронфист был вместилищем души Лаудрэма!

- И потому сбежал из клана?

- На все есть причины, - парировал пьяный дворф. - Келгар предвидел приход Короля Теней и потому ушел!

- То есть, вместо того, чтобы защищать клан, он склеил лыжи, - ухмыльнулся в ответ мужчина из Амна. - Похвально, похвально...

- Да что ты можешь знать о мыслях короля?! - возопил щитовой, наклонившись к амнийцу вплотную. Как известно, дворфы не особо заботятся о гигиене, поэтому неудивителен тот факт, что мужчина побледнел.

Фарлонг искренне посочувствовал собеседнику дворфа. Пытаться переспорить пьяного, ненормального по натуре и дышащего на тебя смрадом щитового так же невозможно, как пересечь пустыню Анаврок без проводника. Задача перед амнийцем стояла поистине невыполнимая: выдержать перегар и доказать свою правоту. Но Норвел не хотел сдаваться: все же мама наверняка была права, когда говорила о Героях Невервинтера. Неужто какой-то пьяный бородач осквернит память матушки Норвела? Не бывать тому!

Но перегар был силен, поэтому Норвел отодвинулся подальше и совершил роковую ошибку. Стол, лишенный опоры, опасно накренился и через секунду, не выдержав мытарств, рухнул на пол. Дворф, естественно, последовал за ним.

Все смешалось: осколки кружки, дворф, человек и стол. Многолетняя пыль поднялась с пола ради такого случая и серым туманом окутала картину. Фарлонг в это время хихикал за стойкой - очень уж забавное у щитового было лицо.

***

Вечером, закрывая "Флягу", Дункан вспоминал сегодняшний день и улыбался. Настроение у него было на редкость хорошее, несмотря на то, что по вечерам к нему наведывалось слишком много воспоминаний. Но теперь полуэльф был им рад и очень редко грустил.

Но все же вопрос о том, почему создание темных богов так плохо мыло столы, а светлый посланец был так не уверен в себе, когда дело касалось признаний в любви, остался открытым.