SofiaSain
https://ficbook.net/authors/54648
Дворфийское застолье впечатляло — даже несмотря на то, что их компания была не очень желанными гостями, дворфы кормили и поили их на славу.
Аида все еще чувствовала легкое раздражение от слов Кероса, но налегала на странный их эль: после третьей кружки он становился достаточно интересным.
Жаль только, что Келгар явно не мог расслабиться и проникнуться уютом домашнего очага. Он мрачно пил в углу, не ввязываясь в разговоры. Оно и понятно — тут либо разбивать все носы разом, либо молчать в тряпочку. Носы она лично попросила не бить.
Один из дворфов, сидящий за другим столом в общей зале, явно очень юный, по крайней мере моложе Келгара, с язвительным удовольствием протянул:
- Ну что тут скажешь — наш Келгар давно не дворф. Посмотрите только! Даже присутствие демона терпит! Да и от гнома его не тошнит!
Нишка послала дерзкому дворфу особо клыкастую и счастливую улыбку, но Аида видела, как нервно, раздраженно дернулся ее хвост.
Юнец передернулся от нарочитого отвращения, и продолжил обращаться к молодым приятелям:
- Зуб даю, он даже забыл, кто он таков. Ни народа своего не помнит, ни крови. Он забыл, кто мы такие!
Теперь уже и Аида не выдержала, проговорив громко в пространство:
- Опаньки. Тут зубы ставят. Дорогого стоит дворфийский зуб, интересно?
Келгар бросил на нее предупреждающий взгляд, но ничего не сказал, снова присосавшись к своей кружке эля.
Гробнар, счастливо бормочущий себе что-то под нос и делающий записи в свитке, вдруг отложил перо, вздохнул и лучезарно улыбнулся:
- Ах, это место было восхитительным, когда мы прогнали отсюда багбиров, но теперь тут все пронизано не только дворфийской культурой, но и духом! Я, право слово, даже...
Гном, будто не находя подходящих слов впервые в жизни, только восторженно всплеснул руками и схватился за лютню. По залу потекла размеренная, немного грубоватая, но отчего-то очень красивая мелодия, которая оставляла ощущение древности, печали, даже горя.
Аида удивленно склонила голову к плечу, прислушиваясь к незнакомой музыке.
Отчего-то все в зале замолчали, уставившись на гнома со странной смесью удивления, отвращения, гнева и легкого... томления, что ли.
А в аккорды вдруг вплелся незнакомый, глубокий и красивый, чистый голос:
- За синие горы, за белый туман,
В пещеры и норы уйдет караван;
За быстрые воды уйдем до восхода
За кладом старинным из сказочных стран.
Аида удивленно вскинула голову на голос, не веря свои глазам. Пел Келгар, так же хмуро глядя в свою кружку. А тональность музыки и настроение в его голосе изменились совсем чуть-чуть, едва заметно, но песня вдруг стала скорее веселой и ностальгической, чем печальной.
- Волшебники-дворфы! В минувшие дни
Искусно металлы ковали они;
Сапфиры, алмазы, рубины, топазы
Хранили они и гранили они.
Нишка хлопнула ладонью по столу и притопнула сапожком по полу в такт.
- На звонкие цепи, не толще струны,
Нанизывать звезды могли с вышины;
В свои ожерелья в порыве веселья
Вплетали лучи бледноликой луны.
Аида рассмеялась легко и радостно, тоже захлопав в ладоши. Молодец, Келгар! Пусть они говорят и провоцируют, но ты, красавец мужчина, не только кулаками можешь кому-то что-то доказать. Пусть подавятся! А Аида постоит рядом. И Нишка. И Гробнар, который явно заслужил хороший подарок сегодня.
- И пили они что твои короли
И звонкие арфы себе завели;
Протяжно и ново для уха людского
Звучало их пенье в глубинах земли.
Тональность песни сменилась. Стала угрожающей, страшной. Нишка, видимо, знавшая эту песню, тоже затопала тяжелее, вплетая свою лепту в музыкальный узор. Голос Келгара стал ниже, когда он запел об уничтожении, пламени и горе. А потом, к концу песни, угроза и смерть в голосе, в музыке, в тяжелом топоте сапог сменилась на надежду. Надежду, решимость дойти и отвоевать свое собственное право.
- За синие горы, где мрак и снега,
Куда не ступала людская нога,
За быстрые воды уйдем до восхода,
Чтоб золото наше отнять у врага.
Аида увидела, как Керос изучает певца мрачным взглядом. Музыка смолкла, и за восторженными похвалами и благодарностями Гробнара, Аида услышала перешептывания в зале: «Спутался с ведьмами и демонами!», «Посмотрите на его лидера, она же безумна!», «Как он смеет петь наши песни?!»
Аида захохотала, и с каждым недовольным, испуганным или мрачным взглядом заливалась все сильнее. Она знала цену своей улыбке — в ней было все Аидино обаяние. Она знала цену своим глазам — в них было все безумие мира. Она знала цену своим спутникам, и готова была высмеивать каждого их недоброжелателя и врага. И она смеялась в лицо тем, кто слишком глуп, чтобы увидеть своего будущего Короля. Уж она об этом позаботится.
|
Мы Вконтакте
