«Ненавижу деревенские праздники».
Крепость-на-Перекрестке преобразилась и бурлила в преддверии Середины Лета. Касавир понятия не имел, откуда буквально за пару дней, когда вот-вот должна была начаться война, взялись все эти растянутые между домами магические фонарики из тонкой ткани, яркие флажки и букеты цветов, появившиеся буквально на пороге каждого дома.
Все это великолепие было прекрасно видно из окна комнаты. Шум от гуляний, начинающихся на площади (громкое название для клочка земли) перед “Хвостом феникса” был слышен не хуже, и чем ярче горел праздничный костер, тем меньше Касавиру нравилась вся эта затея. И весь этот праздник.
- Даже не думай, что я пойду танцевать в хоровод у костра, - проворчал он Нейлат.
Сегодня днем Нейлат ни в какую не стала его слушать и даже наплевала на все тонкие и не слишком намеки, что провести эту ночь вдвоем не в долбаном лесу, а в постели будет куда интереснее. Больше того, неведомым самому Касавиру способом Нейлат ухитрилась запихнуть его в праздничную темно-синюю рубашку с омерзительной крестьянской вышивкой по вороту. Какие-то листочки, веточки, и прочая ерунда, значения которой он даже не хотел знать. Оставалось только надеяться, что никакого похабного подтекста в узоре не значилось.
На себя Нейлат решила напялить белую крестьянскую рубаху и юбку размером с парус, вышитую не то птичками, не то цветочками – такими яркими, что рябило в глазах. И в довершение всего надеть на голову венок, из которого торчали колосья, одуванчики, колокольчики и васильки. И какие-то безумные серьги с бубенчиками.
Хуже всего, что его любимая выглядела при этом еще более веснушчатой, рыжей и счастливой, чем когда-либо. Касавиру даже показалось, что бирюзовые глаза аасимарки при этом стали еще ярче.
- Пойдешь, если я попрошу, - елейным голосом произнесла Нейлат. И обняла его за талию, приподнявшись на цыпочки.
Касавир ненавязчиво поцеловал ее в макушку и тут же сплюнул в сторону попавшую в рот соломинку. Теперь вся Нейлат пахла, как остывший после горячего дня летний луг – пряно и сладко.
- Нет. И прыгать через костер с тобой тоже не буду, - проворчал он, глядя в глаза Нейлат.
Она только сосредоточенно нахмурилась и покачалась с пятки на носок, сложив руки на груди.
- Кас, ну, пожалуйста. Людям нужен этот праздник. Надо отвлечь их от новостей с юга. Я же знаю, как важна для них Середина Лета. Это же не… - Нейлат даже не нашла подходящего сравнения. Просто фыркнула и описала руками круг в воздухе, намекая на нечто, ей одной известное.
«И правда, что от этого может случиться?»
А потом Касавир подумал о солдатах, которые на завтрашний день будут вспоминать командира, прыгающего через костер с капитаном крепости. И где тогда будет тот благоговейный ужас, который они испытывали, стоило ему появиться на плацу? А солдат, который не боится командира, особенно если тот ни разу в жизни не назначил кого-нибудь побить плетьми – хреновый солдат.
Касавир не сомневался, что Келгар, услышь это, точно довел бы мысль до логического конца. Крякнул бы, пожал плечами и сказал, что весь ужас будет в жопе.
- Нет. Ней, я лучше посижу рядом и на тебя посмотрю.
Нейлат фыркнула, сдула со лба очередную сухую травинку, перекинула косу на плечо и упрямо заявила:
- Ты пойдешь, - она сердито сдвинула брови цвета темной меди. – Тем более, капитан крепости должен разделить с людьми праздник. Я же не могу прятаться тут, с тобой!
Касавир только вздохнул и прислонился плечом к книжному шкафу.
По правде говоря, Нейлат удавалось его убедить во всем, кроме одного. А именно, что когда праздник нужен кому-то, на взгляд Касавира это вовсе не означало, будто все без исключения обязаны скакать вокруг костра и искать в лесу лопухи, натыкаясь через куст на парочки, решившие заняться любовью – здесь, сейчас и немедленно. Нейлат тем временем продолжала.
- А, кроме того, я уже век не веселилась, как дома! Кас, почему ты такой зануда? Ну что в этом празднике такого? – Нейлат сжала его запястья и запрокинула голову, изо всех сил пытаясь не уронить венок и при этом заглянуть Касавиру в глаза. Сделать два этих действия одновременно с их разницей в росте у Нейлат получалось с трудом – точнее, почти никак.
В итоге Касавир сжалился и сам поправил это воронье гнездо из пшеницы и цветов на голове Нейлат.
- У тебя не получается мной командовать. Я не люблю, не умею, не хочу и не буду ни танцевать, ни скакать через костер.
Нейлат устало закатила глаза и покачала головой, а потом задумчиво посмотрела за окно и даже как-то погрустнела на мгновение.
- А знаешь, ведь Середина Лета – это время влюбленных. Гадания, венки на воде, запахи леса, светлячки… я в Гавани любила этот праздник. Мы варили медовуху, танцевали, пекли пироги и иногда до утра рассказывали сказки. Кто-то потом играл свадьбы. Мальчишки все искали цветущие папоротники, но никогда не находили. Я думала, мы потихоньку спустимся в лес к реке и… - она закусила губу и с ожиданием посмотрела на него.
Пьяные и сладкие ароматы летних трав, очевидно, действовали на людей как-то избирательно, и на Касавира они влияли в самую последнюю очередь. Из всего перечисленного Нейлат привлекательно звучали только пироги и самое последнее, если не считать лес.
- А можно мы погуляем тут, с открытым окном? - хмуро спросил паладин. – Милая, ночью в лесу у реки можно только случайно улечься на муравейник или в осиное гнездо, а в спальне этого точно нет.
Касавир хотел добавить еще кое-что, но решил, что не стоит. Например, то, что для Фила однажды романтическая ночь на Середину Лета закончилась неделей в казарменном лазарете. С голой задницей, обмазанной лекарством от укусов самых злобных в лесах Невервинтера муравьев. Всеобщий позор и прозвища «капрал огненная жопа», «капрал макака» и «капрал бабуин», о которых Фил тактично не помнил, а Касавир тактично не напоминал – приклеились сами собой.
«Страшный сон. Не приведи Тир».
Нейлат только фыркнула и упрямо сжала губы.
- Я все равно пойду танцевать, а потом найду на тебя управу.
«Найдет. Как же».
Касавир только и сделал, что чмокнул Нейлат в сердито надутые губы – так, что она изумленно распахнула огромные глаза и поморгала.
- И где ты собираешься искать ее?
Нейлат только помолчала мгновение, а потом улыбнулась ему, слегка вильнув бедрами, и поправила разлапистый венок.
«Что-то мне не нравится эта улыбка».
- Ты меня не подловишь, милый. Не скажу. На самом деле я знала, что ты не согласишься. Но только попробуй куда-нибудь деться. Особенно на фейерверк из требушета, который придумал Гробнар.
«Какой, нахрен, фейерверк?!»
Он даже не помнил, когда давал согласие на использование одной из лучших боевых катапульт. Скорее всего, он его вообще не давал, но Касавиру ничего не оставалось, кроме как обезоруженно поднять руки, когда Нейлат погладила его по груди и коротко поцеловала в губы.
- Ладно, ладно. Обещаю, что ты не потеряешь меня из виду. И я тебя тоже. Кстати, ты не видела Тара? Я не отзывал его.
Нейлат только неопределенно покачала головой и поправила съехавший венок еще раз, а потом ткнула Касавира в нос кончиком пальца – так, что от неожиданности он фыркнул и чуть не чихнул.
- Нет уж. Я не дам тебе сидеть тут, потому что ты решил поискать кота. Пошли. Но на следующий год я тебя вытащу в круг.
«Никогда. Ни за что».
- Угу, - хмуро буркнул он. – Конечно.
- Я сказала – вытащу.
Говоря по правде, Касавир глазам своим не поверил, когда увидел двор Крепости. Во-первых, мистическим образом испарился весь тот мусор, который он видел еще днем. Во-вторых, еще более мистическим образом посреди двора разместились столы и огромные костры. Вокруг первого уже водили хоровод девушки – все как на подбор в ярких юбках, венках и белых рубахах. Точь-в-точь, как у Нейлат. Гробнар с заезжими менестрелями сидел на ящиках у кузни, сложенных в подобие сцены. Задорная музыка только задавала ритм хороводу.
«Она что, из своей деревни эту юбку привезла?!»
Нейлат быстро чмокнула его в щеку, прежде чем убежать к танцующим. Вот только обернулась спустя несколько шагов и подошла обратно.
- Подожди. Дай я тебя поцелую.
Касавир бегло посмотрел по сторонам поверх головы Нейлат. На них никто не смотрел в тени замковых ворот.
«Что за?..»
- Ты же уже. И к тому же терпеть этого не м…
Нейлат просто потянула его за воротник к себе и заткнула поцелуем. Таким, что все мысли вышибло из головы: тягучим, крепким, и оставившим сладкий привкус съеденного ею меда. Даже языком мазнула по губам: так, подразнить. Еще и по пояснице царапнула, прямо сквозь рубашку.
- Уверена, что не хочешь вернуться? - Касавир было потянулся за вторым поцелуем, но Нейлат только вывернулась и шаловливо ткнула его в грудь, улыбаясь.
- Ни за что. А вот теперь иди. Сам хотел.
«Ах ты ж маленькая…»
Нейлат выбежала за ворота. Касавир только и смог, что выдохнуть, радуясь, что сейчас темно и если не стоять около костров - прохладно.
Он остановился в тени «Хвоста Феникса», наблюдая за тем, как капитана крепости встретили яростным свистом одобрения.
- Эй! А ну дайте мне встать повыше! – Нейлат кричала так звонко, что ее голос перекрывал даже праздничный шум. – Люди! – она подобрала юбку, и только сейчас Касавир увидел, что Нейлат, черт возьми, решила вообще выскочить на двор босиком. Как назло, когда он уже дал ей слово никуда не исчезать, а посылать за обувью было бесполезно.
«Вот уж точно как деревенская девчонка. И что будет, если какой-то идиот забыл убрать осколки?»
А потом случилось то, чего он ждал еще меньше. Потому что Нейлат мало того, что выпила одним махом стопку огненной воды, так еще и забралась на стол, приготовленный для огромной жареной свиньи, вращавшейся над одним из костров. И больше того – приложила руку к губам и засвистела. Громко. Касавир бы в жизни не подумал, что Нейлат может вот так вот, если бы не видел этого прямо сейчас своими глазами.
Во дворе на мгновение повисла тишина. Нейлат очередной раз поправила венок, потеребила косу, и подняла руки. Теперь на нее смотрели все.
- Жители Крепости! Сегодня мы празднуем Середину Лета! Пейте, ешьте, танцуйте, любите и празднуйте! Наливайте полные кружки! Запомните эту ночь! Запомните лето! Пока мы можем радоваться, Тень никогда не победит нас! Я буду праздновать вместе с вами! Пусть праздник начнется!
И она опять засвистела, как деревенская девчонка. Только на этот раз этот свист перерос в рев толпы.
«Да какого черта сегодня происходит?!»
До него донесся топот. Мужчины отбивали ногами ритм в такт музыке, женщины закружились в хороводе вокруг костра, одного за другим вытаскивая в круг мужчин. Праздник шел по каким-то одному ему известным законам, которые Касавир никогда и не знал, а на деле в полной мере наблюдал впервые. Даже люди из Гор Мечей не отмечали этот праздник так бурно.
С другой стороны – у горцев все было проще. Всегда.
И все же…
«Я. Ненавижу. Деревенские. Праздники».
Касавир знал, что, если вдуматься, обычай швырять взрывные сферы в чучела великих злодеев истории, перед этим соревнуясь в самом похабном и карикатурном исполнении этих чучел, а также переплывать реку Невервинтер, едва с нее сойдет лед, кому-то покажется не менее диким. Но, по крайней мере, это было не лучше и не хуже обычного пьянства, обширно практиковавшегося на каждом выпуске Академии, и ничего страшного никогда не случалось.
Не считая пьяной стрельбы из требушета.
Касавир только прикрыл глаза и тяжело вздохнул, припоминая разрушительные последствия. И бросил беглый взгляд на силуэты боевых машин, высившихся на стене крепости.
«Не приведи Тир, если до них кто-нибудь доберется».
Он косо наблюдал за тем, как Нейлат увлек вихрь хоровода вокруг огромного костра, и плюхнулся на лавку подальше от общего буйства, когда хоровод сделал полный круг, и Касавир убедился, что в ближайшее время Нейлат вряд ли повредит себе босые ноги мусором на земле.
Заодно он припомнил сказку о злобном зеленом тролле, который решил украсть у людей радость Макушки Зимы.
«И где Тар?»
Он не сомневался, что этот комок меха очередной раз где-то бродил и собирался объявиться в самый неподходящий момент. Касавир не беспокоился за кота: уничтожить пушистую тварь могла только его собственная смерть, и то не факт.
«Раз уж он достался мне вместо целестиальной лошади».
Его раздумья прервал знакомый хриплый голос.
- Скажи мне, что я этого не видел.
«Похоже, сегодня два тролля».
Бишоп. Следопыт сидел далеко от него – на другом краю стола – и смотрел на происходящее примерно так же, как он сейчас.
Касавир огляделся, после чего впервые вышел в освещенное пространство – ровно для того, чтобы взять две кружки эля и пробраться обратно в полумрак. На этот раз – прямо к следопыту.
- Я не хочу знать, что ты об этом думаешь. Пей.
Бишоп только хмыкнул и выдохнул через нос, выражая не то презрение, не то усталость.
- Что, паладин, отпустил свою птичку полетать?
«Ну, кто бы сомневался».
Касавир помолчал несколько секунд, обдумывая, что можно ответить, чтобы в предложении случайно не оказалось слов вроде «заткнись» или «пошел нахер», и, наконец, нашел более гладкую форму выразить то, о чем думал.
- Обойдешься, - он мрачно смерил взглядом танцы у костра. Девушки тем временем затянули ритмично-протяжную песню. Хоровод двигался не то восьмеркой, не то двумя кругами, то впускавшими, то выпускавшими пары. – Просто пей и молчи.
Касавир только покачал головой и отпил из кружки. Бишоп повторил его действие. Не чокаясь и без тостов.
- Ненавижу этот блядский цирк, - голос следопыта звучал тихо и хрипловато, с той развязной интонацией, выдающей легкое опьянение. – Если бы у твоей птички были мозги, она бы знала, что Гариус может вырезать сейчас всех нас, как котят.
- Я об этом знаю.
- Охуенное достижение.
Они помолчали. Выпили еще. Бишоп потер подбородок.
- А потом они пойдут трахаться по лесам, и крепость останется почти без защиты.
- Ага.
Бишоп сморгнул. Выпил. Встряхнулся. Подозрительно обернулся на него.
- Паладин, какого хера? Ты что, только что согласился со мной?!
Касавир только вернул Бишопу его пристальный взгляд. Молча.
Бишоп отвернулся и выдохнул. Сделал еще глоток, протяжно произнеся:
- Еба-ать…
Касавир бросил косой взгляд на хоровод. Нейлат ни с кем не танцевала и не бегала к огромной бочке, где стояли стопки огненной воды. Вот только…
«Где Тар, мать его кошачью?»
Касавир уже прошелся у котлов, где готовилась похлебка, когда забрал эль. И там, где жарили свиней. Тар, как любой нормальный кот, всегда крутился у жратвы, но на этот раз там его не было.
Бишоп выдохнул, положил ладони на столешницу и покачал головой.
- Паладин, объясни мне, что за херня?
«Да я как будто знаю!»
Касавир только отпил и пожал плечами.
- Середина лета.
Он бросил еще один взгляд в сторону хоровода. Нейлат кружилась в танце – таком быстром, что паладин даже не понимал, как она вообще ухитряется так перебирать ногами в такой юбке, не роняя тяжелого венка.
«И сегодня ты не напьешься даже украдкой, милая».
Какой-то парень и девчонка уже улизнули в сторону от костра. Время подбиралось к полуночи.
Бишоп покачал головой, глядя куда-то перед собой, а потом ткнул пальцем в сторону стен крепости. И луны.
- Не. Вот это что за хуйня?
«Луна, блядь».
Будь алкоголя побольше, Касавир знал, что обязательно произнес бы это вслух. Но сейчас только пожал плечами.
- Луна. Стена. Требушет. Что конкретно ты имел в виду?
Бишоп только отпил, отрицательно покачал головой и посмотрел на него, как на идиота.
- Хуйня, которая там происходит, паладин! У меня не в глазах двоится! Сядь сюда и вот туда посмотри!
Касавир вернул Бишопу его взгляд.
- Какой придурок пойдет на стены в Середину Лета? Все девушки же тут.
Касавир только сейчас понял, что произнес это вслух.
«Чертовы новшества Сэла. Это точно обычный эль?»
Бишоп посмотрел на него очень серьезно и трезво. А потом проникновенно произнес:
- Паладин. Там три идиота и твой драгоценный требушет. Я серьезно.
- Что?!
Бишоп вместо ответа просто указал пальцем в сторону стены.
На которой действительно оказались три силуэта. Изрядно пошатывающихся в опасной близости от махины, заряженной искрящими сферами фейерверка. Касавир знал, что спустить ее можно было одним неосторожным движением руки, и наверняка именно поэтому предполагалось, что на стене никого не будет, кроме трезвых инженеров. Очевидно, что требушет метнул бы сферу так, чтобы та разорвалась в небе цветными искрами, но только, если ее запустит кто-то опытный, а не пьяный солдат по случайности. В этом случае заряженная порохом сфера попросту угодила бы в крестьянский дом перед крепостью.
«Может, они все же не пьяны? Где Гробнар?»
Касавир обернулся. Гном по-прежнему наигрывал на лютне какую-то простую и вместе с тем очень привязчивую ритмичную мелодию.
- Твою мать!
Нейлат все еще танцевала в кругу и пела вместе с деревенскими девками. В венках.
Касавир протрезвел почти за мгновение. Вся расслабленность летней ночи с ее сладкими запахами почему-то превратилась в прохладный ветерок, который пах порохом.
«И я обещал не выпускать ее из виду».
Он просто обернулся к Бишопу.
- Спасибо. Но если ты будешь язвить Нейлат, когда она спросит тебя, где я – я сброшу тебя с крепостной стены.
Следопыт посмотрел на него, как будто увидел впервые. То есть – с удивлением, ужасом и долей омерзения.
- Что?!.. Паладин, твою мать! Что ты?.. Ты что, спасибо мне сказал?!.. Твою ж…
Касавир уже не видел этого, но Бишоп обреченно уставился в столешницу и просто отпил из кружки еще раз. И пошел за второй.
«Почему именно я всегда попадаю в такие ситуации?»
По крепостной стене гулял ветер. Караульные посты пустовали. Три силуэта, в которых безошибочно угадывались Серые Плащи, шатались возле одной из катапульт.
«Отлично. Пьяный командир, пьяные солдаты, пьяная крепость… осаждай – не хочу!»
Требушеты для бомб, котлы для масла и святой воды – в зависимости от того, кто будет осаждать крепость - молчаливо высились возле края стен. До него долетали звуки пьяной и нестройной песни.
- Смирно! – ничего лучшего в этот момент Касавиру просто не пришло в голову. Кто-то из солдат икнул. Двое замерли.
- Т-твою… ж… командир!
- Сэр!
Третий произнес что-то совершенно нечленораздельное и попытался при этом отдать честь.
«Помоги мне Тир».
Касавир потер ноющие виски, надеясь, что это поможет отогнать алкогольную приторможенность.
«Какой этот эль только был по крепости?.. И что туда намешал Сэл, провалиться ему в Бездну? И чтоменя дернуло взять этот специальный, мать его, рецепт к празднику?»
Запахи летней ночи отчетливо разбавились солдатским перегаром.
«И навряд ли Тир поможет хоть в чем-то, что связано с усмирением солдат во время ночи повального пьянства, плясок и беспорядочного секса. При чем тут вообще справедливость?»
Он угрюмо смерил всех троих взглядом.
«Даже кольчуги не сняли, прямо так и надрались».
- Пошли вон отсюда. Быстро.
Солдаты молча пошатнулись. Почти одновременно.
«Хоть в чем-то уроки ходить строем сказались».
- Вон отсюда, я сказал. К девкам вниз, и снять форму. Пока я добрый. Увижу завтра, что проебали кольчуги или мечи – будете неделю держать щиты на тренировках за всех. Железные.
Касавир по себе знал, что это за мучение. Три четверти часа – и все от плеч до запястий пылает дьявольским огнем и от веса железа, и от ударов, которые сыпятся на щит один за другим.
- Сэр!..
«Идите уже отсюда. Просто идите».
Один из троих целенаправленно потянул товарища в сторону.
- Заткнись… пшли… пшли, командир добрый…
Третий все еще пытался отдать ему честь, пока не потащили и его.
«Хоть бы переоделись. Что им вообще было надо на стене?»
Касавир было собирался проследовать за солдатами, которые неровным шагом двинулись к лестнице со стены, но если бы.
Он заметил краем глаза что-то светлое в ночных сумерках.
И пушистое. Сидящее внутри механизма проклятой катапульты. В опасной близости от спускового клина, которому, черт возьми, требовалось немного сдвинуться, чтобы выстрелить в небо снопом цветных искр.
«Или прямо в курятники внизу. Или поле… что они там выращивают?..»
В сумерках Касавир смутно угадывал где-то внизу очертания дозревающих тыкв. И кусты картошки. Несколько гусей, явно недоумевающих от зарева кострища и шума вокруг, шатались по загону и гоготали так, что Касавир это слышал даже здесь.
- Тар! Брысь оттуда!
Кот сидел, глядя на него. В отсветах факелов кошачьи глаза отражали свет, как ярко-зеленые фонари.
- Тар.
Касавир бы даже не рискнул сейчас лезть к заряженной баллисте. Если бы кот особенно неудачно прыгнул, сдвинув клин в сторону – их обоих бы просто прижало спусковым механизмом.
Тар моргнул и принялся невозмутимо вылизываться.
«Нашел место, дятел шерстяной».
- Вылези из катапульты, чучело. – Касавир говорил это, и, тем не менее, прекрасно знал, что если речь идет о котах – черта с два получится уговорить их словами. Даже если и нецензурными.
Как и ожидалось, кот только продолжил невозмутимо вылизываться.
- Тар!
Касавир опасливо обернулся на двор внизу, уже с другой стороны крепости. Девушки все еще танцевали, хотя некоторые пары уже начали понемногу расходиться. Хоровод дробился на пары, танцевавшие внутри круга, в опасной близости к огню. Кто-то устраивался за столами.
«Черт».
Его кот чихнул. А потом произошла катастрофа.
Тар одним пружинистым движением перепрыгнул мешавшую ему деревянную балку. И, конечно же, задел веревку. Ту самую, которая сдерживала клин, стрелу требушета – и снаряд.
«Твою мать!»
Касавир поймал кота за шкирку и забросил себе на плечо, прошипев:
- Придурок шерстяной!
Требушет жутко заскрипел, выбрасывая прямиком к земле бомбу, начиненную порохом для фейерверка. Кот на плече Касавира завозился и дико зашипел, раздирая рубашку и больно впиваясь когтями в кожу. А когда грянул взрыв и по грядкам с тыквой и картошкой зазмеились разноцветные розовые и желтые змеи искр, вспышек и спирали света – Тар окончательно разодрал Касавиру и ткань, и плечо.
«Надо уходить отсюда».
Внизу послышались крики. Хоровод рассыпался. Кто-то побежал за ворота крепости узнавать, что произошло.
«Прекрасно. Просто великолепно».
Не то чтобы Нейлат была счастлива из-за того, что Касавир мало того устроился пить вместе с Бишопом, пристально наблюдая за ней, но когда он куда-то подскочил и сбежал – это уже разозлило.
И хорошо, что они танцевали вокруг костра. Можно было покричать, посвистеть и покружиться всласть.
Вот только потом что-то произошло. Раздался жуткий скрип, а затем – грохот взрыва и визг из-за стен крепости. Хоровод замер, а мгновением позже началась полная неразбериха. Кто-то побежал к воротам, кто-то побежал от ворот, и поднялся такой гвалт, что даже Гробнар недоуменно опустил лютню и пожал плечами в ответ на взгляд Нейлат.
«Что случилось?!»
Со стороны ворот к костру бежал кто-то из Серых Плащей.
- Капитан! Где капитан!
- Я здесь! – Нейлат попыталась перекричать толпу. Ее не услышали. Какой-то крестьянин и вовсе толкнул ее в сторону, как будто не замечая.
- Гуси! Мои гуси!
«Спасибо, папа, что ты меня научил. Какой бардак».
Она набрала в грудь воздуха и сунула в рот два пальца, засвистев изо всех сил. Люди притихли, оборачиваясь на нее.
Вот только тишина стояла лишь мгновение, потому что в небо взвился сноп розовых искр, громыхнуло еще раз – так, что ослепило и заложило уши.
Поднялся визг и крик. Какая-то девушка потеряла венок. Молодой парень споткнулся о ведро воды и свалился. Двое мужиков украдкой принялись откручивать свиную ногу у выложенного на стол поросенка.
«Да черт возьми!»
Она подобрала юбку почти до бедер и побежала за ворота – хотя бы посмотреть, что происходит.
Нейлат и вспомнить не могла, как давно бегала босиком по разогретой летним солнцем земле и доскам. Пожалуй, только в детстве.
Она выбежала за крепостные ворота и тут же отшатнулась от перепуганного и перепачканного копотью гуся, метнувшегося прямо ей под ноги.
«Великий Тир!»
Поле, на котором раньше росли тыквы и картошка – вместе с курятником по соседству – представляли собой искрящиеся магией руины. Во все стороны летели искры лилового, зеленого, желтого и фиолетового цвета, от которых люди отшатывались с испуганными криками. Гусь, который до этого едва не сшиб ее с ног, теперь встопорщил перья в боевой готовности и погнался за какой-то крестьянкой.
Нейлат догадывалась, что это безобразие было фейерверком Гробнара.
Который по какой-то причине оказался на чертовом картофельном поле и в курятнике.
Она почувствовала, как внутри закипает самая настоящая ярость. Кто еще мог забраться на стену и испортить к чертовой матери весь праздник?!
«Я убью Касавира».
Касавир только вздохнул, морщась от боли в разодранном плече. Он пытался слезть с крепостной стены быстро, старался сделать это без риска навернуться носом об камни, и не выпустить из рук совершенно ошалевшего от ужаса и грохота кота, который орал, рычал и извивался ужом, норовя расцарапать ему все лицо.
Солдаты, которые пытались спуститься, похоже, бросили это задание на полпути и уже спали на ближайшем пролете.
«Но форму не просрали. Браво».
Зато внизу его встретила Нейлат. Чумазая, страшно рассерженная и уже без венка. Она прищурилась, скрестила руки на груди, и костер за спиной аасимарки полыхал, подсвечивая ее огненно-рыжие волосы. А еще однозначно намекал Касавиру обо всем, что Нейлат собиралась ему высказать.
- Серьезно?! Ты ушел отсюда, чтобы искать кота, и даже нашел его?! Касавир, ты хоть знаешь, что здесь произошло?!
«Я ушел, потому что Бишоп увидел трех придурков у заряженной катапульты, а внутри нее сидел кот».
Касавир открыл рот, чтобы озвучить правду. И закрыл. Потому что будь он на месте Нейлат – он бы не поверил тому, что услышал. Кот, который спустил катапульту? Бишоп, который сказал ему что-то полезное?
Ага, как же.
Поэтому Касавир просто спустил кота на землю и совершил ритуальный жест, повторенный бесчисленное множество раз.
- Тар с земель Целестии, я отпускаю тебя.
Кот только лениво потянулся, оскалился с шипением, и после этого исчез в снопе легких белых искр.
«С меня хватит».
Нейлат яростно прищурилась, глядя на Касавира.
- Что. Ты. Делал. На. Стене. – Произнесла она, рубя каждое слово тоном, не терпящим двусмысленных и даже мало-мальски уклончивых ответов.
Касавир только устало вздохнул.
«А я говорил, что это плохая идея, но зачем меня слушать, верно?»
- Если я скажу тебе правду – ты разозлишься. Соврать я не могу. Предлагаю тебе сразу перейти к отказу от секса на месяц.
Нейлат только смущенно фыркнула, но, по крайней мере, приняла уже не настолько разъяренный вид, хотя изо всех сил пыталась его сохранить.
- Размечтался, - пробурчала она. - Что ты имеешь в виду?!
Касавир пожал плечами и оперся локтем на ближайшую груду ящиков, стоявших друг на друге.
- Я сел выпить и наблюдать за тобой. Бишоп увидел трех идиотов у катапульты. Кстати, они там повыше спят прямо на лестнице, - паладин даже кивнул себе за спину, почти удовлетворенно наблюдая за тем, как выражение лица Нейлат меняется с каждым его словом. – Я их прогнал оттуда. Но там был Тар, и… ты поняла, что случилось.
Нейлат прижала пальцы к вискам. Встряхнула головой. Моргнула и почти угрожающе произнесла:
- Касавир Ханверд, ты не хочешь мне сказать, что чертову баллисту, катапульту, или что ты там собрал – запустил кот! Нет, Кас. Эта тварь укусила меня за задницу, перепортила твои чертежи, обгадила мои сапожки, и… - Нейлат только выдохнула и раздраженно встряхнула руками. – Так, с меня хватит! С этого дня эту тварь ты выгуливаешь только на шлейке.
«Нашла, кого посадить на поводок».
- Он из них телепортируется, милая, - безразличным голосом заметил Касавир. – Куда захочет. Я пытался.
- Что?! – Нейлат даже не нашлась, что сказать, и так и застыла с приоткрытым ртом, а потом со стоном потерла лоб и глаза. – Ох, Тир. Кас, у меня слов нет! – она бросила взгляд в сторону костров и крестьян. - Как их теперь всех успокоить? Они меня не слышат даже.
Касавир только и сделал, что приобнял Нейлат, мягко разминая теплое и острое плечико под ее льняной рубахой. И по привычке поцеловал в макушку.
- Так и быть, я наведу сегодня порядок. Милая капитан потанцевала с крестьянами, злой командир пришел устранять последствия. Кана где?
Нейлат только закатила глаза и попыталась цапнуть его ногтями за бок сквозь рубашку. Не очень удачно.
- Эй!
- Дома она. Там, где хутор у речки. Я отпустила ее на вечер, не все же ей бегать за мной.
«Чего и следовало ожидать».
Нейлат рядом с ним вздохнула как будто бы облегченно. И прижалась поплотнее. Ее волосы сладко пропахли дымом, травами, летом и сеном. Касавир глубоко вдохнул их запах и вспомнил тот дразнящий медовый поцелуй у ворот.
- Ней?
- Что? – хмуро потянула она.
- В следующий раз – обойдешься без меня гулять на празднике. И тем более лезть босиком на стол. И свистеть на всю крепость. Так и быть, я наведу порядок, - Касавир зашипел от боли. – Нейлат!
Нейлат все-таки цапнула его за бок. И чувствительно. Пальцы у нее всегда были сильные, а отросшие за пребывание в крепости не состриженные ногти – довольно длинные.
- Я твой капитан, и не слушаю приказов!
«Маленькая своевольная ведьма».
Касавир притиснул Нейлат к себе так крепко, что чувствовал сквозь ткань рубаки мягкие выступы перьев на ее спине под лопатками. Он мягко коснулся ее ушка губами, шепча очень тихо:
- Найди свой венок. И когда я вернусь в спальню – хочу, чтобы ты была одета только в него.
Нейлат погладила его по ладони, лежащей поперек ее живота, и зажмурилась, касаясь макушкой плеча Касавира.
- Я подумаю о награде по результатам твоих достижений в предотвращении паники, дорогой.
Касавир коротко поцеловал ее в щеку.
- Я быстро. Сомневаюсь, что тыквы и куры много жалуются.
Нейлат фыркнула и легко высвободилась из его объятий, а потом только и сделала, что показала кончик языка через плечо, отправляясь к замку.
- Только смотри, чтобы городского тебя не покусали гуси за воротами, дорогой. Очень обидно будет.
|
Мы Вконтакте
