Гуль довоенного розлива

*готовы первые две части из первой главы*

1.1
«Китай вторгся… Граждане Аляски… Америка в новой опасности…»

Опять одно и то же на проклятом радио. Уже прошло десять дней с тех пор, как Китай вторгся на территорию Аляски, но радиовещательная сеть продолжает повторять запись с десятого октября. Никаких новостей, никакой информации о продвижении наших солдат на фронте Анкориджа. Странно, что я питаю какие-то надежды на что-то новое.

С чувством тоски я отключил радиоприемник и подошел к окну с жалюзи. Вместо того, чтобы поднять их, я раздвинул две пластины на уровне глаз, увидев Лос-Анджелес, положение в котором только ухудшалось. Он горел, столбы дыма поднимались в красно-грязное небо, чтобы раствориться в темном облаке. В воздухе стоял запах смерти, грязи и ужаса, пробивающийся через закрытое окно в мою душную квартиру. Некоторые дома были частично разрушены, из некоторых валил дым, а другие все еще пылали. По улице ходили редкие люди, которые старались не обращать друг на друга внимание. Ходили они прямо по дороге, ибо машины прекратили двигаться еще в прошлом году от нехватки непозволительно дорого топлива.

Город резко изменился за последнее время. Когда в начале года Денвер вымер от Новой чумы, народ в Лос-Анджелесе подхватил общественную паранойю, волной прокатившейся по всей Америке. Люди, одурманенные ужасом, забирали свои деньги из банков, чтобы затем купить жизненно важные продукты и запереться в своих домах или выехать за город. Естественно, не каждый смог себе позволить такую роскошь. Разоренные долгами люди вышли на улицы, чтобы начать грабить магазины, фабрики и дома. В полиции, ясное дело, работы стало хватать всем, однако деньги из-за возросшей инфляции и кризиса выплачивать стали не каждому. «Тебе очень повезет, если ты получишь деньги на хлеб», сказал однажды мой друг Генри. Кто-то стал заниматься взятничеством, кто-то продолжил честно работать за доброе слово, а кто-то просто присоединился к тем, от кого должен был защищать свой город.

Я отошел от окна и снова сел на потрепанное и грязноекресло. Рука вновь потянулась к радио. Немного поискав необходимую мне волну, я встал и направился к холодильнику в другом конце моей однокомнатной квартирки. Пока я медленно шел, на радио заиграли TheIncSpots, приятно и тихо похрустывая. На двери холодильника висела записка, от текста которой мое сердце падало в самый конец души:

«Дорогой, я должна сходить на работу – мистер Ричардсон пообещал, что выдаст мне зарплату за февраль. Брауны снова поделились хлебом, я разделила его на две половинки для нас с тобой и положила части в морозильную камеру. Можешь скушать свой кусочек, если я не вернусь к шести часам вечера. Ричардсон также пообещал дать мне немного молока за прекрасно выполненную работу в магазине. Молоко, представляешь? Я так счастлива! Сегодня у нас будет наконец-то полноценный ужин! А если будет две бутылки, то мы еще и с Браунами поделиться сможем. Прекрасные новости, не так ли, дорогой?
С любовью, твоя Дженни».

До сих пор я не решился снять эту записку, потому что она была единственным напоминанием о моей прекрасной Дженни. Прошло уже почти восемь месяцев, но ее крики не выходили из моей головы. Сначала я заглушал ее плач пойлом, которое гнал старик Лени из соседней квартиры в обмен на различный хлам, который он собирал. Однако затем в квартире почти ничего не осталось. Чайник, посуда, различные приборы, которые пригодились бы в лучшие времена – я все отдал за месяц, однако когда старик потребовал радио – я отказался. Это был мой первый рациональный и обдуманный поступок, который я совершил после той трагедии. Лени иногда приходил ко мне с просьбой «все-таки отдать то радио», но я отказывался. И это было не потому, что оно дарило мне музыку и устаревшие новости. Все намного проще – это совместный и единственный подарок на нашу свадьбу с Дженни от друзей. Возможно, я пропил кучу времени, вещей и мозгов, но не добрую память о днях с моей любимой, которая находила плюсы даже в самом непроглядном дерьме. Однако, общенациональная паранойя, смешанная с депрессией не прощала людям оптимизма и веру в человечность.

Кто-нибудь бы сказал, что время лечит – наивная ложь. Время лишь притупляет боль, и лишь одного воспоминания хватает, чтобы эта боль начинала вламываться в твое сознание, причиняя старые страдания с новой силой.

Я вздохнул, наклонил голову и открыл холодильник. Он был практически пуст, лишь на нижней полке стояла маленькая бутылочка с водой. Никогда не думал, что доживу до тех времен, когда достать воды будет так сложно. И когда я говорю про воду, я имею в виду любую воду, ибо достать чистую водичку еще более невыполнимая задача.

Немного попил; на вкус, мягко говоря, паршиво. Уж не знаю, как меня еще от такой вот воды не срубило за все то время, сколько я ее пью. Убрав воду обратно, я поймал себя на мысли, что холодильник не работает уже кучу времени, и я использую его как шкаф для редких бутылок с водой, которые уже и без того ничем не испортишь. Не работает он по простой причине – электричества в нашем доме нет уже шестой месяц, что неудивительно в нынешних условиях. Еще хорошо, что дом не сгорел или не подорвался из-за очередного взрыва самодельной взрывчатки, которую всякие психи закладывают веселья ради.

Голова закружилась. В последнее время это случается со мной так же часто, как и кровь, текущая из носа. Уж не знаю от чего это – я не медик. Правда, Дженни обладала некоторыми талантами первой помощи, она бы мне помогла…

Мысль о том, что мне не хватает своей любимой, врезалась в голову. Я схватился за затылок и поковылял к креслу перед радио. Медленно и аккуратно сев в него, я немного расслабился. Музыка, приятно ласкающая сознание, начала меня усыплять. Почему бы не поспать, все равно уже скоро ночь наступит. Главное, чтобы во время моего сна никто не ворвется в мою квартиру и не перережет мне глотку ради бутылки воды и радио. Жить, конечно, не особо хочется, но хочется увидеть развязку этого кошмара.

На этой мысли я выключил радиоприемник и закрыл глаза.

1.2
Я сидел на стуле в центре какой-то совсем темной комнаты. Единственный луч света падал прямо на меня, слепя мои глаза, так что разглядеть что-либо я не мог.

- И как же так выходит, м, Тайхо? – явзительно начал некий хриплый голос в тени, - Почему не на рабочем месте были вчера?
Приложив ладонь ко лбу и закрыв глаза, я тихо ответил:
- Ресторан горел, - я выдохнул, проведя ладонью со лба по всему лицу.
- Ресторан горел? – иронично заметил голос, - а еще у нас гребанный завод на Олдерни горел, черт тебя подери! И если завод удалось чудом потушить и без недостающего персонала, то ресторанов, блин, по городу куча погорела! И я не слышал в отчетах, чтобы хоть один был потушен!

Носитель голоса завелся, нервно топая каблуками по полу. Я сонно прикусил сухие губы и медленно стал говорить, разжевывая слова, пытаясь выдать их за осмысленное предложение:
- Я был вынужден идти в тот ресторан, я… должен был предпринять что-то, но…
- Меня не итересует, почему ты был в ресторане, меня интересует, почему ты был не на вызове, идиотины кусок!
Я открыл глаза - пыль красовалась на лету, отражаясь от света. Дальше нее я, однако, ничего не видел.
- Молчишь, да? – истерика прекратилась, носитель голоса, перестав клацать каблуками, звякнул зажигалкой. Через мгновение я почувствовал запах курева, - А рассказать тебе, как все было?
Каблуки вновь зацокали.
- Ты проигнорировал вызов, потому что бригада Бучински отказалась работать, - голос потупился, - ну это, без зарплаты. И ты вместе с ними, - мужчина начал истерично, словно стратег, теряющий свою армию, говорить урывками, - все вы заодно. ВСЕ!!!

Прозвучал смачный удар по полу каблуком, и голос после такого эмоционального срыва замолчал, немного вздыхая.
- А где я им деньги возьму? Напечатаю? Или эти выр…
- Не нужно, сэр, - я прервал голос, стараясь не отключиться от переутомления, - слушайте, босс… Мне жаль… - пытаясь не потерять контроль над собой и не упасть на пол, я продолжил бить редкими фразами, пока мужчина молчал, - я не пришел не потому, что вы не платите… Мне не нужны деньги… В пожаре были мои близкие… Я пожарный… Кто, если не я?..

Я опустил голову и вновь закрыл глаза.
- Ладно, Тайхо, - краем уха я услышал, как сигарета тушится об пепельницу, - Тяжелые времена настали для всех нас. Я, возможно, погорячился. Ты не в лучшей форме, толку от тебя нуль. Иди-ка ты домой, парень.
Мужчина подошел ко мне. Я, правда, не открыл глаз – не смог, да и желание не особо сильно было.
Выспись, - босс похлопал меня по плечу, - или отдохни в отсеке своей бригады.

Касательно фанфика

Он будет завершен не скоро, ибо я работаю над кой-чем старым. Два года назад я писал один фанфик, который забросил, потом снова начал писать с чистого листа, потом снова бросил. Все это время я учился написанию чего-либо, читал книги и все в таком духе.
Так вот, мысль такая: я работаю над тем, что должен был завершить два года назад... Да, я медлителен, но мне хочется сделать нечто, что понравится если не всем, но многим. Хочется сделать нечто свое, понимаете?

Он будет завершен не скоро, ибо я работаю над кой-чем старым. Два года назад я писал один фанфик, который забросил, потом снова начал писать с чистого листа, потом снова бросил. Все это время я учился написанию чего-либо, читал книги и все в таком духе.
Так вот, мысль такая: я работаю над тем, что должен был завершить два года назад... Да, я медлителен, но мне хочется сделать нечто, что понравится если не всем, но многим. Хочется сделать нечто свое, понимаете?