Цикл «Сумерки человеческой эпохи» ч. IV

Цикл «Сумерки человеческой эпохи»
Часть четвёртая (заключительная) "Серокрылый".

Потерявший веру да низвергнется в пропасть адскую, падёт в Преисподнюю к ногам Дьявола, но есть оттуда путь наверх. Никогда не веровавший обречён навеки. И да ненарушимо будет слово божие...

Пролог

Мы
Сотканы из тьмы,
И все видим сны
О реальной жизни в мире.

Обречены на вечные скитанья,
Только лишь мы - проклятые созданья,
И Всемогущий забвенью нас предал,
Он тайной жизни ангелов ведал.

Здесь, на земле, все мы - изгнанники,
Падшие с неба, вечные странники
Бродим по миру в поисках счастия,
Но перед нами страх и бесстрастие.

Жизнь здесь - страдание, грех, очищение,
Свет, раболепное повиновение
Правилам господа; все мы в тумане
И воздаём облачной мане.

Срок пребывания равен мгновению,
По окончании ждёт нас забвение,
Свет нас рассеет, нимб станет следом,
Серый хранитель - райский фантом...
- - -
I
Он верил, ждал и проклинал
И бога к чёрту посылал,
Но он не воин адской плети
И не скрывался в ложном свете.

Жизнь его - сумерки мглистого прошлого,
Не был рабом он иллюзий и пошлого.
Всех он дичился и принижал,
В грудь всем втыкал ядовитый кинжал,
Но та отрава его поглотила...
Всеми забыта страдальца могила...
Безверный он был сам себе господином,
Не думал он боле о будущем мнимом...
Теперь же он - ангел - безумный беглец,
Предрёкший пред смертью всем людям конец.

Покинут мечтами, отвергнут в раю,
Он Дьяволу отдал бы душу свою,
Но нету спасенья для сердца из льда,
Его позабыли везде, навсегда...

Он стал серокрылым, он видел свой сон,
В котором с небес его гнали мечом
Безликие твари, всосавшие свет,
Их тени пожрали вдруг истинный цвет.

О ужас!.. Очнулся... Что было со мной?
Что был за мертвец за моею спиной?
Не видел я жизни в ослепших глазах,
Застыл он, как будто, с мольбой на устах.

Обратно, бегом – эти зомби вокруг,
Я жив и закован судьбой в адский круг...
Да, так это было, но что же теперь?
Плыву под водою, как умерший зверь.

Обтянут стеною из воска внутри,
И мягкий луч солнца мне шепчет: «Не спи».
Взлелеянный светом, сумевши дышать,
Рукой свою клетку я начал копать.

Соскрёб и гляжу за прозрачной преградой:
Зелёное поле, цветов мириады,
Мерцает вдали голубой огонёк,
И в смутном порыве бежит ветерок;

Колышутся волны, глотая лучи,
За горизонт уходящего солнца,
Краски темнеют, дело к ночи,
Надо скорее разбить мне оконце.

Вперёд на свободу, не знаю зачем,
Но кокон мне тесен, здесь нету движенья.
Не стану молить о пощаде, но чем
Снискал у богов я сие заточенье.

Не жажду общенья – всегда одинок,
Мне фатум мой дал незабвенный урок
О мнимости мира, который в сознанье
Приобретает не сна очертанья

А ценной реальности сущей во мне.
Теперь всё, что в прошлом, становится вне.
Но я не сдаюсь, я не побеждён...
Так в сумерках ночи был ангел рождён...

II
Не реальностью и не раем было то место, куда попал всеми отвергнутый ангел-грешник, а было сие межпространственное измерение - чистилищем, собором исцеления душ. И требовало оно от заблудших для их освобождения не покаяния и раскаяния в своих проступках, а осознания греховности содеянного, и только тогда окрылённого гога или падающего серафима ожидало очищение, после которого ему разрешалось покинуть храм признанья и истины. Мир чистилища, тем, кто туда попадал, всегда казался вечной темницей, в которой царствует жестокость, но, покидая его, многие говорили: "Он добрый, этот мир, хоть и кажется равнодушным...".
Так блуждал одинокий ангел последний из древнего рода, забытого самим его создателем, по бескрайним просторам древней заброшенной аллюзорной копии действительности, сотканной в сознании из обрывков воспоминаний. Неожиданно пространство в глазах изгнанника начало качаться, расплываться, и размытые оттенки окружающего причудливого смывающего себя мирка стали приобретать иные очертания и формы, и вдруг обречённый оказался внутри какой-то старой ветхой, но, по-видимому, ещё жилой цитадели. За его спиной противно заскрипела перекошенная дверь, и на пороге появился изможденный старец, опирающийся на высокий резной посох. Его встретил странный человек в серой робе с чёрно-белыми узорами, лица его нельзя было разглядеть из-за длинного тёмного капюшона, придававшего ему схожесть со священником, а также ещё потому, что помещение освещалось только лишь несколькими свечками, расположенными высоко под потолком или точнее крышей. Встречавший провёл старца в соседнюю комнатку, служившую то ли гостиной, то ли личным кабинетом жильца и хозяина сего древнего сооружения. "Теперь говорите, что привело вас в наши благословенные, но заброшенные места..."- послышался голос человека в капюшоне. От этих слов новорождённый ангел, которого никто даже и не заметил, словно бы очнулся и стремительно проскочил в закрывающуюся дверь, за которой расположились двое необычных, престранных человека на серьёзный разговор.
- Доброго времени суток достопочтимый! - приветствовал пришедший - Давным-давно был заключён наш договор. Ради процветания мира где мы живём, и жизни города и гильдии. - торжественно произнёс посол Падших Ангелов. - Можете ли вы сказать, что наша гильдия не сдержала слово?
Помолчав, он продолжил, - Падшие Ангелы обеспокоены. Последнее время наш мир всё больше и больше предаётся забвению, как какая-то ненужная, лишённая всякого смысла в своём существовании вещь. Мы начинаем растворятся во времени. Как вы знаете, наши братья, серокрылые, всегда были хранителями равновесия. Но сейчас их нет, и поэтому опустели обе чаши весов. - он печально вздохнул - Каждый занят своим делом, пришельцы рвут ткань нашего мира. Друзья предают, а враги забывают. Конструкция мироздания ветшает. - Посол, вздохнул и перешёл к явно неприятной для него части беседы, - Но, когда мы начали консолидировать все силы, способные спасти наш мир, и активизировали своё присутствие здесь, то узнали кое-что повергшее нас в шок... - он перевёл пристальный взгляд в пространство под капюшоном, – безусловно, вы знаете о беде недавно постигшей союзника нашего, монаха нашей гильдии Торвальда. Так вот, идя с воззванием к друзьям, мы узнали, что те, кого мнили мы друзьями своими, горожане славного города Кавентри причастны к этой беде...Знаете ли вы об этом? – он устремил вопросительный взгляд на тёмного хранителя тишины и молчания... Неожиданно в глазах ангела помутнилось, слух содрогнулся от невыносимого писка, скрежета и звона, словно бы души умерших, скорбящие по своей прошлой жизни, молили зомбированными бесконечно печальными голосами о возвращении... голова человека в робе повернулась и уставилась на проклятого бескрылого серафима, из тёмной глубины её сверкнули два ярких, ослепляющих, голубовато-серо-синих, леденящих душу, огонька. "Вы не правы...- прошептал он загробным голосом, от которого бросало в дрожь, - есть ещё один... и последний серокрылый." Вдруг ангел почувствовал, что удаляется от них, как будто падая в какую-то бездну, он ощущал, что становится незаметной точкой, теряющейся во мгле. Голоса двух людей из цитадели таяли, и в следующее мгновенье он оказался в тёмной ледяной пещере. На ангела нахлынул страх, не тот который испытывают, заглядывая в пустошь за гранью смерти, а иной, оттого, что нет ничего ужаснее, чем стать рабом иллюзий. «Неужели ж я навсегда заброшен в этот богом проклятый край, неужели ж нет отсюда выхода, нет спасенья моей израненной отравленной и запуганной душе, ищущей лишь одного - покоя... За что !?.»- вопрошал бегущий от чего-то серафим. Голые ноги его коченели от мокрой холодной изогнутой поверхности пещеры, а лёд, из которого состояли её стены, замораживал его сердце, пробирая до костей и укрепляя силу страха. Совершенно неожиданно сырая мгла тёмного горного ущелья сменилась влажным тропическим лесом, залитым лунным светом. Он бежал в ночи в чаще кустов и лиственных гигантов, падал, разбивал в кровь руки и ноги, наступал на шипы чертополоха и продирался через дикие заросли колючих растений, но он не чувствовал боли. Вдруг он запнулся о толстый корень старой секвойи и, тяжело дыша, повалился на землю. В его сознании возник чей-то непонятный голос: "Куда, от кого ты бежишь? Ведь ты стараешься спастись от самого себя, а это невозможно...". "Что, что со мной происходит ?!."- вопил ангел, испытывая адские мучения. Вокруг не было ни единой живой души. Всеми забытому страдальцу показалось, что где-то недалеко как будто кто-то завывает. Неожиданно он почувствовал невыносимую режущую боль в верхней части спины, но никто не слышал его громких стонов и криков. В области лопаток появились два налившихся кровью бугра, стремительно увеличивавшихся в размере, и, когда они из тёмно-серо-бардового стали розоватого цвета, когда достигли своего наибольшего вздутия, ангел испустил свой последний вопль... за его спиной распахнулись два прекрасных серых окровавленных крыла...

III
Ангел очнулся... поднялся." Видимо, я потерял сознание..."- подумал он, вспомнив произошедшее, и вдруг почувствовал, как сзади что-то клонит его к земле, обернулся: его взгляду предстали два великолепных серых крыла, с струйками и каплями загрязнившейся в пыли запекшейся крови. Внимательно разглядев их, он заметил, что оперенье в некоторых местах имеет очень тёмную чёрную окраску с металлическим отблеском от лучей восходящего солнца, затягиваемого на востоке тучами. Осмотревшись вокруг, он встряхнул крыльями и пошёл наугад по странному диковинному лесу, подпирающему небосвод, даже не подумав о попытке взлететь. Несмотря на то, что ночь, по-видимому, уже давно прошла, день ещё и не думал начинаться, было всё также сыро и сумрачно, а чуть просветлевший небосвод окончательно заволокло тяжёлыми дождевыми облаками. Он всё брёл и брёл, не разбирая пути и ни о чём не думая. Тем временем пространство вокруг него стало вновь искажаться, и на этот раз он оказался в старинной библиотеке огромного средневекового замка. "Интересно, возможно ли найти разгадку моего существования в этом месте?" - случайно возникла мысль в голове серокрылого, которая начала неотвязчиво преследовать его, принудив покопаться в залежах древней литературы. Обширный зал, в котором была расположена библиотека, мрачно взирал на чужестранца. Место оказалось безлюдным и давно заброшенным, как, в общем-то, наверное, и весь дворец. Высокий куполообразный свод был выложен красивой необычной мерцающей фосфорическим блеском мозаической картинкой, повторяющей узор чистого ночного звёздного неба, в центре его была нарисована девятиконечная пиктограмма, пол же был усеян пятиконечными. Ряды книжных полок возвышались чуть ли не до самого потолка, кое-где книги были просто сложены во внушительных размеров кипы, содержание же их впечатляло своим разнообразием, но, тем не менее, все они придерживались сугубо магического, мифического и мистического содержания и толкования. Перерыв множество книг и не найдя в них для себя ничего ценного, серый ангел решил достать что-нибудь с верхних полок, и тут только он вспомнил про свои крылья, без нужды болтавшиеся у него за спиной. Он попробовал взлететь, но ничего не вышло: крылья махали не одновременно, вразброс и вообще плохо слушались своего хозяина, к тому же на это требовалось много сил и энергии, а ангел и так просто с ног валился от усталости. Пришлось поискать лестницу, но сие утомительное занятие не привело к ожидаемому результату: была найдена полусгнившая дряхлая покосившаяся деревянная лесенка тем не менее поражающая своей огромной длинной, а потому, показавшаяся бы весьма опасной обыкновенному посетителю сего «склада знаний», но нынешний прихожанин был отнюдь не обычным. Сумев кое-как поднять её и придать ей устойчивое положение, серый ангел медленно, теряя равновесие из-за своих крыльев, начал подниматься наверх, но, добравшись до середины, не удержался и рухнул вниз, приземлившись на крылья, больно растянув их, и всё же он вновь решил попытаться взобраться. На этот раз ему повезло, и всё прошло успешно, он благополучно добрался до верхних полок, где, осмотревшись, собрал самые толстые и ветхие книги, а затем, не долго думая, распахнул крылья и спланировал вниз или, по крайней мере, так задумывал, ибо в полёте левое крыло его непроизвольно дёрнулось и он, как подбитая птица, врезался в одно из книжных нагромождений. Выкарабкавшись оттуда и отряхнувшись, он подошёл к ближайшему читальному столу и начал внимательно изучать набранное. Открыв первую книгу, ангел всерьёз заинтересовался её содержимым, чуть ли не забыв о настоящей цели своих поисков. В ней говорилось о чёрных магах и алхимии... но вдруг серокрылый с удивлением понял, что он читает и вообще спокойно воспринимает доселе абсолютно неизвестные ему письмена, символы, иероглифы, составляющие тот язык, на котором были написаны здешние мистические и магические собрания сочинений. Вспомнив о своём первоначальном и главном пункте назначения сего труда, серый ангел быстро захлопнул старую громоздкую, обтянутую в синевато-чёрный переплёт, книгу и поскорее открыл другую, но и в ней ничего путного не оказалось: так, что-то о магии превращения и «высокой морали». И тогда его взгляд упал на странную серую книгу на краю стола, излучающую необыкновенное тусклое свечение. Даже не предполагая, что бы это могло быть, серокрылый хотел было взять её для подробного рассмотрения, но только он до неё дотронулся, как она распахнулась и на первой странице зажглись слова заглавия: «История войны ста дней и ночей». В следующие несколько мгновений ангел перенёсся в какую-то пустошь, вокруг которой была беззвёздная бездна космоса. Вдруг откуда-то снизу из мглы к его затерянному во Вселенной островку стали приближаться какие-то странные тёмные, чёрные объекты. Приблизившись вплотную и представ перед ним на пустынной равнине, они остановились, устремив взгляд куда-то вверх, это были падшие. Возглавлял сие нашествие, восстание, поднятие полчища к небесам, появившимся из ниоткуда, крепкий, суровый с холодным, беспристрастным взглядом ангел с огромными чёрными крыльями. Он держал в руках необычный, как будто бы сотворённый изо льда меч. Вдруг всеобъемлющая тьма, окружавшая сей последний остров надежды, начала рассеиваться и уступать свою неограниченную власть яркому ослепительному голубоватому свету, равномерно лившемуся откуда-то сверху. Серый ангел поднял глаза и увидел вдалеке сверкающие силуэты человекоподобных крылатых существ, затем он развернулся к молчаливым странникам из ада, неумолимо и неудержимо следующим наверх. На середине пути предводитель падших остановил наступление и обратился к своему войску с последней речью: «Мы достойны. Мы возвращаемся. Нас изгнали, но теперь мы будем беспощадны. Назад дороги нет – там смерть и забвение, так вперёд же, братья мои, к небесам, ибо только там нам суждено обрести покой, избавившись от пламени непотухаемого огня, сжигающего нас изнутри. Наверх!..». Затем он поднял, излучающий тёмно-синее сияние, меч, озарив клинком тот самый путь наверх, и, резко развернувшись в сторону источника чистого голубоватого света, непоколебимо, твёрдым шагом направился со своим войском, также обнажившем свои чёрные клинки и поднявшем их над головой, к небесам. Белые ангелы были неподвижны, и только, когда шествие падших подошло к ним вплотную, один из них слегка выдвинулся вперёд и спокойно, но несколько сурово произнёс: «Чего надо вам здесь, изгнанники?» «Мы желаем принять благословение и обрести покой в том краю, где были сотворены» «Вы должны знать слово Всевышнего нашего, что проклятые, низвергнутые в пропасть адскую не могут и недостойны принять очищение вовеки и...» «Это всё пустое. Я – его сын и брат Иисуса, живущего с вами в раю. Так почему же я с братьями своими не могу вернуться на небеса, где сотворены были души наши, и обрести, наконец, там покой.» «Вы предали Бога...» «Нет, ни я, ни братья мои его отнюдь не предавали, на такую подлость способны только вы. Наоборот и более того я хотел спасти его от вашей кристальной тупой искренности и честности, от вашей излишней правильности и строгости в соблюдении законов, традиций и обычаев. Да, мы всегда хотели только помочь ему, избавив его от вашего, застопорившего развитие мира, потакания каждому его действию преисполненного льстивого и ложного раболепия». «Довольно!.. Я, сын божий, Иисус, не позволю издеваться над...» «Брось свои глупые никчёмные фразы, я знаю, что ты – лишь оболочка, плотно обтягивающая пустоту, так что уведи своих ангелочков и освободи путь, а то весь проход загородили». «Похоже, что Святой Суд вынужден покарать вас». «Это вы, что ли, олицетворяете Святой Суд. Да, видимо, старушка Судьба ещё не потеряла чувства юмора. Хотя, впрочем, давайте, судите, мы готовы, только предупреждаю: без боя мы не сдадимся»... Все, что было дальше, серый ангел видел как в страшном сне более чем когда-либо казавшимся реальностью: началась жесточайшая гибельнейшая битва между высшими силами порядка и полчищем падших, несущих хаос.
Серокрылый очнулся... Перед ним лежала распахнутая на последней странице книга, повествующая об истории войны ста дней и ночей. Странно, но она была ещё не дописана и не имела окончания. «Что же со мной опять произошло»- прошептал ангел; он внимательно рассмотрел последние листы, удивительным образом прочитанной им только что книги, убедившись, что большая часть из них абсолютно пуста. Ненадолго задумавшись, припоминая увиденное, серокрылый сам не заметил, как захлопнул книгу и отложил её в сторону. «Что же всё это могло значить... хмм-м... и какое отношение это всё имеет ко мне?». Застопорив ход своих мыслей на разгадке этой тайны, он автоматически раскрыл последнюю книгу, взятую с верхних полок. Она не имела названия, а в качестве эпиграфа в начале было написано: «... и да предастся забвению прах их...».
Глава первая. Серые ангелы или Серокрылые, их суть и происхождение.
Глава вторая. Проклятые и благословенные.
Глава третья. Легенда о последнем серокрылом.
Краткое содержание: «Серокрылые - ангелоподобные существа, живущие от одного года до 25 лет, всегда рождающиеся разумными и в некоторой мере обученными и инстинктивно ознакомленными через своё прошлое (имеется в виду их прошлая жизнь) с окружающим миром. Селятся они чаще всего в заброшенных монастырях, аббатствах реже в храмах, церквях, хижинах отшельников и поселениях священников. Появляются на свет из кокона, во время пребывания в котором, видят сон, скрывающий цель (чаще всего одна) и смысл их будущей жизни. Все серые ангелы условно делятся на проклятых - «рождённых со грехом» - и блаженных - «чистых с рождения и до «смерти». У проклятых серокрылых оперенье постепенно чернеет, что является неким детектором греха, обычно одного; сон перед рождением - это некий ключ к разгадке тайны их прошлой жизни, в которой скрывается их главная "ошибка". Искупив свой грех, совершённый в прошлом, проклятие снимается, и серокрылый становится блаженным, а оперенье повсеместно приобретает чистый серый или гораздо реже белый цвет. Если же исправить "ошибку" не удалось, а такое случается крайне редко, то серокрылый превращается в простого смертного, как человек, и умирает незаметно в одиночестве, ибо все и всё от него отворачиваются, бросают, и в конечном счёте он скоротечно погибает от потери жизненной энергии и сил. Блаженные же серокрылые не умирают, а рассеиваются и превращаются в поток чистого света, предаваясь забвению. <...> Серые ангелы, как правило, рождаются без крыльев. Появляются они у них только через 1-2 суток: это очень болезненный и достаточно длительный процесс, крылья прорезываются сквозь кожу из быстро набухающих, багровеющих в зоне лопаток, бугров. <...> Считается, что души некоторых серокрылых в отличие от человеческих бессмертны и свободны»
«Легенда о последнем серокрылом»:
«Предсказание о том, что последний из рода Серокрылых положит конец вражде падших и «поднебесных», сольёт изначально неразделимое во едино и предаст небытию братьев своих - ангелов, было предвещено Пророком Тьмы на шестой день сотворения мира сего. Род серокрылых был основан задолго до людей и их мира. Серые ангелы – первые служители божьи, созданные по его образу и подобию. Наделённые силой, они были далеко не совершенны: срок их существования без небесной энергии рая – короток, сознание слишком вольнодумно, а разум почти неконтролируем. Впоследствии именно по этим причинам человек надёжно занял их место и закрепил за собой звание идеального «слуги» Бога. Серые ангелы были забыты, но их долг был хранить равновесие в мире, которое постоянно нарушалось дисбалансом сил Света и Тьмы. Они были вынуждены вновь и вновь перерождаться, попутно разгадывая тайну своей жизни, тесно связанную с их прошлым, а затем предаваться забвению... но численность их постепенно таяла: всё новые и новые серокрылые бесследно растворялись в пустоши небытия, ибо, не найдя разгадки, навсегда становились узниками смертного удела. В конце концов рано или поздно должен был возродиться только лишь один и последний Серокрылый, который должен положить конец разногласиям между Падшими и «Поднебесными», иначе хаос поглотит всё сущее... Его приход будет ознаменован началом второй «войны ста дней и ночей» - очередным восстанием проклятых чёрных ангелов, «гонцов смерти». И решит то сражение исход судьбы всего мира, завершив эру «высших существ», открыв врата новому времени...»
Серокрылый престал читать. На миг он был в полном оцепенении от прочитанного, но очнувшись, к своему огромному удивлению, он ощутил, что сие его мало волнует... да и вообще, пожалуй, нет уже ничего, что хоть сколько-нибудь его могло заставить волноваться, даже его собственная смерть. Ангел почувствовал полное безразличие ко всему, что его окружало, и что происходило с ним здесь или где-либо ещё. Непонятно, но его холодный, словно бы очистившийся, разум был абсолютно спокоен. Он осознавал всё: прочитанное, свою судьбу, значимость своего существования, но ничто это его в данный момент не беспокоило. В воцарившейся угрожающей самозабвенной тишине, всё глубже погружающей сознание в собственные фантазии и размышления, было незаметно, как Серый ангел перенёсся через искажённое непостоянное пространство туда же, где в прошлом произошла битва между Светом и Тьмой – между Высшими и Падшими...
«Слушаем ваших приказаний и внемлем каждому вашему слову» - серокрылый очнулся: перед ним стоял тёмный паладин – «полководец» падших. Войско за ним и он в ожидании, не моргая, уставились на Серого ангела. Ещё ничего не сообразив, но поняв, что заставлять долго ждать совсем не следует, он громко произнёс: «Наверх!.. Назад дороги нет. Наш долг быть там, а здесь нам нет спасенья. Нет смысла больше ждать теченья лет. Здесь наша жизнь – лишь только погребенье...»
Речь послужила долгожданным сигналом – падшие ринулись в бой...

IV
Умирая на глазах у бога, серокрылый молвил на поледнем выдохе: "Для чего..." .И тогда Творец, окинув холодным, беспристрастным взглядом море мертвецов, прошептал, как бы в ответ уже умершему:"если б я только знал...".И... чёрные крылья падших просветлели, сбросили тёмные тона и стали белыми и только пепельно-серые крылья ангела-изгнанника не изменили своего цвета...