Цена предательства

Батори
https://ficbook.net/authors/57900

Тяжелые, густые сумерки Топей Мертвецов наступали мгновенно. Еще несколько минут назад ярко-алые лучи закатного солнца освещали густую листву, а потом резко опускалась липкая, непроглядная темнота, напоенная жужжанием москитов и кваканьем лягушек. Болота, несмотря на свое название, жили даже с наступлением темноты. Хотя еще совсем недавно они были действительно мертвы.
Когда пришел Король Теней, Топи замолчали. И лишь мертвецы под зеленой толщей болотной воды поднимались, пробужденные злой волей. Все живое тогда ушло на север, и лишь после великой победы в руинах Мерделэйн и люди, и животные вернулись, чтобы начать все сначала.
Зло больше не таилось в густом камыше и на топких тропинках, что вели к пожелтевшим руинам. Остались лишь обломки рухнувших стен и звенящая память. Обломки уже затягивало травой и лишайником - казалось, Топи хотят укрыть под собой эхо недавно отгремевшей войны, похоронить тех, кто остался лежать там, под тяжелыми камнями. Когда-нибудь так же будет похоронена и память о людях, что отдали свою жизнь на этой земле.
Только Топи будут по-прежнему помнить.

Он видел их каждую ночь. Изломанные, окровавленные тела, тлеющие и иссыхающие. Они преследовали его, проникая в тревожные сны. Они кричали, а что еще хуже - они молча смотрели. Стылые глаза, разорванные рты, обрывки одежды - он узнавал каждого. И больше всего на свете хотел бы забыть.

Гариус когда-то сказал Бишопу, что Тень всегда оставляет свой след в разуме тех, кто соприкоснулся с ней. Следопыт понял истину его слов лишь тогда, когда закончилась война. Тогда он сбежал, бросил остальных умирать в сражении за очередную глупую цель. Он выжил, они - нет: все казалось простым. Бишоп думал, что все закончилось, что он просто уйдет, подальше от Топей Мертвецов, подальше от Невервинтера.
Он видел, как бросаются на огромную черную тень Касавир и Келгар, как поднимает сияющий клинок Фарлонг. Он зажмурился, когда лезвие клинка Гит соприкоснулось с мечом Короля Теней, и пол под ногами задрожал. Бишоп чуть не погиб тогда. Все рушилось, все падало, крики и вопли наполняли уши нестерпимым звоном. Он видел, как острый камень, отколовшийся от потолка, пробил голову Каре, и как кровь хлестала из расколотого черепа.
Там же, в центре очерченного магического круга, был уничтожен Король Теней. В последнюю секунду злая воля хлестанула по воздуху невидимой плетью. Воля, подчиняющая себе все. И именно тогда Бишоп услышал его - голос, который кричал у него в голове. Голос умирающего Стража. Врага.
Бишоп успел убежать, спотыкаясь и падая на крошево плиток и камня. Израненный, изможденный, он упал на мертвую землю, хватая ртом воздух. Он убежал - но Тень осталась с ним.
Гариус говорил - когда ты находишься рядом с такой силой, как Король Теней, ты меняешься. Бишоп видел, как изменился сам Гариус - плоть сошла с костей, точно ее полили кислотой, глаза вытекли из глазниц, и вместо них на голом черепе сверкали голубые огни. Следопыт думал, что Тень не коснется его самого. Но он ошибался.
Тень была с ним, в нем, вокруг него. Она была в его голове и отравляла разум, как отравляет тело наконечник смазанной ядом стрелы.

Он стал безумен - лусканский дезертир и дважды предатель. Он слышал нескончаемый шепот в своем сознании, он видел призраков и разводил костры, чтобы отогнать подступающий морок. Но он по-прежнему видел. Видел и сходил с ума, потому что лица призраков, что являлись ему, принадлежали людям, погибшим в последнем бою.
Они приходили к нему во сне и наяву, сопровождали повсюду, зависая над плечами. Томная, бледная Кара, изломанный, мрачный Касавир, маленький Гробнар. Даже после смерти они были рядом.
- Предатель, - шептали разбитые губы паладина. - Предатель!
Бишоп зажимал голову руками, кричал, чтобы не слышать призрачный голос, но он настигал его везде. Тогда Бишоп начинал сходить с ума и, точно бешеный волк, катался по земле, чувствуя, как голова разрывается от чужих, не принадлежащих ему голосов.
- Ты сдох, паладин! - орал он. - Ты сдох, я видел!
Касавир улыбался ему. Улыбался и молчал.
Это продолжалось целую вечность. Когда приходил Гробнар, то Бишопа преследовала нескончаемая музыка - монотонная и уродливая, разрывающая барабанные перепонки. Когда приходила Кара, Бишоп горел. Кожа была прохладной, но внутри, казалось, лопались легкие и плавились кости.
Их плач, крики и проклятия сводили с ума. Они говорили с Бишопом, шепотом в уши рассказывали, как умирали там, вместе с Королем Теней.
- Ты страдаешь, следопыт? - усмехалась Кара. - Ты ведь знаешь, как прекратить это.
Бишоп знал. Было бы легче перерезать себе горло и закончить все это, но он не мог.
Лусканский следопыт бродил по Топям Мертвецов - безумный, отчаявшийся, одинокий. Он не знал, сколько времени прошло после войны. Это не имело значения. Он держался за жизнь, как утопающий за протянутую руку, как-то выживал. Его тело продолжало существовать, но душой он был уже давно мертв.