О предсказаниях

Все предсказания, а, точнее, все предсказания правильные, сделанные если не мастерами, то хотя бы подмастерьями настоящих умалишённых провидцев, как общеизвестно, единственно верно истолковываются только и исключительно в ретроспективе. Только так. Ведь настоящий предсказатель никогда не скажет «в четверг пойдёт дождь». Ну ладно, уговорили. Он может это сказать. Но никогда не укажет, в какой именно четверг! Но всё равно, это не предсказание, а так, мелкое хулиганство. Вот настоящее! Это что-то. Что-то наподобие «в год горящей звезды, когда Венера улыбнётся, жар-птица улетит, и тень отбросит». Вот это — предсказание! Пафосно, красиво, может быть, с точки зрения какого-то начисто лишённого вкуса и литературного слога олуха даже гениально. А самое главное — ни черта не понятно!

Но только-только стоит чему-нибудь серьёзному случиться, как пошло-поехало… Вот, умер в таком-то королевстве… ну, допустим, король. Да, Сам. Нет, он умер не естественной смертью — его не отравили, не зарезали, он не погиб в бою, его даже не скинули с лестницы. Он — страшно подумать — умер от старости. И ведь обязательно найдётся сволочь, которая под это, конечно, удивительное, но от того не менее закономерное событие подведёт самое идиотское из возможных предсказаний! Вон, например, та старуха. Ей, дескать, кто-то сказал, что королёк в детстве с пташками играть любил — так не он ли знаеменует собой жар-птицу? И неважно, что птахи те были воробушками, да придушил король их всех, задорно смеясь — это лишние и совершенно бессмысленные детали. А дальше уже дело техники — дождаться падающей звезды, в лихорадочном припадке увидеть Венеру и рассказать кому-нибудь, причём последние два события происходят совершенно естественно, легко и непринуждённо. И вот уже по деревням расползаются тревожные слухи — Смута грядёт! Что там ваш король — короли постоянно умирают, это, можно сказать, один из основных их родов деятельности, наряду с охотой и пирами. А вот смута — это другое дело. И начинают запасаться хлебом, солью да самодельным оружием.

Наверняка найдётся и кто-нибудь, у кого окажется знакомый, у которого есть друг, разговор чьей жены со знакомыми подслужает некто, чьи дети потом донесут вооооон той дряхлой старушке, которая и поделится своими смутными подозрениями с каким-нибудь параноидально настроенным королевским гвардейцем. Испорченный телефон, как ему и положено, работает безотказно изумительно — и вот уже по всей королевской коннице, всей королевской рати расползаются слухи, подозрения, страхи. А как иначе — смута грядёт! Народ готовится, вооружается, провизию зажимает, по домам всё больше сидит. Не к добру! А ещё и знамения эти… Естественно, скоро о всём этом непотребстве узнаёт и десница, который ещё в силу собственных лени, самовлюблённости и просто наглости даже не подготовил коронацию наследника. Паника? Нет, ещё рано. Просто приказы, поручения, гонцы в соседние королевства — грядёт гражданская война же, готовиться надо! Народ лишь больше обеспокоен — видно же, государство ему не доверяет, вон, везде солдаты пугливые, везде посты с конными арбалетчиками, которых до того и в глаза никто-то не видел. И поглазеть же даже не дают! И обстановка накаляется, конечно, не по часам — не то время — но уж по дням-то точно. И наступает столетие кровопролитных гражданских войн… Сто лет смуты.

А тем временем прифигевший дух местного Нострадамуса сидит где-то на небесах и икает, ошарашенно глядя куда-то между своих глаз и изредка жалобно мяукая…